Когда-то богатое ярмарочное село Чернуха (Нижегородская область) было дачным приютом для трех губернаторов из прошлого – двое были хозяевами усадьбы, а один частым гостем. Да и сегодня это село – малая Родина нижегородского вице-губернатора. И там еще есть, на что посмотреть и кого вспомнить.

Добраться до Чернухи от Нижнего Новгорода очень просто – 70 км по М7 в сторону Казани, проезжаем Лысково и ловим правый поворот на Чернуху. Таким образом, съезжаем со старого Казанского тракта и уходим на такую же старую торговую дорогу, которая шла через Чернуху и ряд старинных крупных сел – Петровку, Вазьянку, Красную Горку (на карте Менде от 1850 года на месте усадьбы только безымянный хутор), Быковку, Ахпаевку, Елвашку, Воротынец – практически параллельно большой дороге, но подальше от берега Волги. Обежав крупные селения торговая дорога выходила из Воротынца в Криушу и там вновь сливалась с Казанским трактом.

Въезд в Чернуху повторяет все изгибы прежних веков. На карте Менде 1850 года видно, что большого сельского пруда в Чернухе еще нет, а сельскую улицу, сегодня названную Ярмарочной, заменяют ярмарочные ряды, причем каменные, что говорит о стабильности торга. В самой Чернухе на середину XIX века всего 52 двора, но широкая, более чем 100-метровая главная улица не обезображена ни амбарами, ни сараями – она прогонная. В конце улицы-площади на карте стоит каменный храм и господская усадьба с большим садом, парком и спуском к реке. Причем дорога на Петровку все также делает коленце в Чернухе и выстреливает дальше в поля.

От ярмарочных рядов тех времен в Чернухе ничего не осталось. Овраг с речушкой стал Сельским прудом, а низкий берег – улицей, на которой практически нет примечательных домов: все они небольшие, с традиционной для этой местности пропильной резьбой. Сейчас вид с ярмарочной стороны на сельскую вот такой – в левой части кадра немного видно плотину.

Сейчас тут берег украшают и укрепляют ветлы – деревья-насосы, благодаря которым в нашем незатейливом среднеполосном парковом искусстве осушали топкие берега.

И там, вверх по течению речушки, на горе, в паутине парковых деревьев чернеет господский дом. Когда-то из его окон был вид на ярмарку. Возможно, и слух барина через раскрытые окна услаждали звуки торга, который сулил прибыль.

Выше Сельского пруда, через еще одну плотину – Барский пруд. Он меньше Сельского, к нему спускались помещичьи парковые дорожки когда-то. Сейчас к нему можно попасть все по той же Ярмарочной сельской улице или спустившись по одичавшим тропам от барского дома, или по лестнице от нового сельского храма. Но красоту пруда понимаешь именно с ярмарочной стороны.

Топкие берега Барского пруда имеют деревянные тротуары-мостки, что редкость по нынешним временам. Надо отдать должное селянам – место обихоженное, с небольшой асфальтовой парковкой, мусорным баком. Кое-где еще стоят старые баньки.

Сквозь парковые деревья на горе просвечивает краснокирпичный барский дом. До 1905 года дом на этом месте был деревянным и двухэтажным.

Очень красиво смотрятся силуэты старых деревьев. На пруду часовня.  И судя по старому почти упавшему дереву – тут тоже была обсадка ветлами.

Плотина между прудами – Барский справа. Впереди на горе – господский дом.

От плотины вверх, к дому убегает тропка. Видна старая часть парка с деревьями, которым, очевидно, около двух веков.

Не знаю, кто оплатил это благоустройство, но дело абсолютно доброе и славное.

Конечно, гости приезжали к барину в Чернуху не с парковой стороны, а с сельской. Так сделали и мы. К сожалению, старого каменного храма уже не увидеть. Построенный в 1814-1824 годах помещиком в память о победе в войне над Наполеоном храм из кирпича с элементами каслинского чугунного литья впечатлял. Старых фотографий в сети отчего-то не нашлось, что жаль. Старый храм был закрыт накануне Великой Отечественной войны и снесен в 1956 году, так как нужен был кирпич на скотные дворы. Помещичьи кости из склепа выкинули. Вот такая правда жизни.

Храм нынешний построен из дерева и неподалеку от места прежнего, по спонсорской инициативе, ведущую роль в которой сыграл уроженец этого села, вице-губернатор Нижегородской области Евгений Люлин. Кстати, фамилия эта несколько раз повторяется на досках в мемориале, посвященном тем, кто не вернулся с Великой Отечественной войны. Мемориал рядом с храмом. С его стороны мы и подошли к барскому дому.

Так как тракт, то есть современная автодорога, идущая через Чернуху, до этой части улицы-площади не доходит, то тут сразу ощущается тишина. Усадьба отгорожена от села липовой аллеей и участком ландшафтного парка со старыми соснами, лиственницами и липами.

Видно, что аллея пострадала, но винить жителей этих степных земель в том сложно – часто рубили вековые деревья в годы военные, чтобы отапливать свои жилища, выживать.

Этот дом был построен помещиками к 1914 году, так как прежний барский деревянный двухэтажный дом был сожжен в неспокойном 1905 году. О том, кто именно это сделал – в краеведческой литературе не сказано, но очевидно это было сделано из ненависти к «хозяевам жизни».

Здесь до сих пор читается круглая клумба перед домом – вероятно подъездная дорожка завивалась вокруг цветника. А вот то центральное окно с двумя узкими световыми по бокам – не что иное, как входная дверь. Видно, что проем заложен снизу небрежно, нарушая рисунок фасада. Крыльцо, соответственно, тоже утрачено. Можно предположить, что крыша дома утратила литые украшения парапета и несколько печных труб.

В советские годы в усадьбе располагалась школа, и дом подвергся переделкам. К вытянутому вдоль бровки горы служебному крылу перпендикулярно пристроили практически целый корпус и здание получилось Г-образным, ограничив партер с одной стороны. Вот тут видно, что слева, под углом начинается уже советское здание – кладка другая.

Мы решили обойти дом с парковой стороны. С торца заложено окно и пробита дверь.

Здесь видно, что дом пропадает от бесхозности. Кстати белокаменная кладка фундамента оказалась декоративной рустовкой – он кирпичный и требует ремонта.

Речной или парковый фасад очень простой и почти не имеет украшений. Еле заметные замковые «камни» над простыми прямоугольными окнами, обычные ниши-филенки под ними, почти симметричное членение лопатками и простой карниз без сухариков. Тут нет следов балкона или веранды, откуда было бы приятно наблюдать пруды, парк. Зато довольно высокий подклет – наверняка дом имел полноценный цокольный этаж со служебными помещениями.

Вид на пруд, дамбу и деревянные дорожки затянется с появлением зелени. Парк бы почистить от поросли.

Тут же, с парковой стороны четко виден переход здания в его служебную часть. Это крыло заметно проще, оно несимметричное, ниже основного сооружения, его окна меньше. А с парковой стороны у этого крыла есть деревянная пристройка, очень напоминающая обычный нужник, у которого просто сломали стену.

С парковой стороны служебное крыло имеет один уступ, а на углу видна заложенная дверь.

Попытка устроить на бровке канализационный колодец без укрепления выглядит угрожающе.

С торца служебного крыла видно, что раньше кирпич класть умели лучше. Встречалась информация, что в советском крыле было устроено что-то вроде интерната при школе.

Буквально в 50 метрах от служебного крыла барского дома – небольшое кирпичное строение с сухариками и наличниками по фасаду. Здание было прямоугольным в плане, но в советские годы тоже обзавелось крылом – только из белого кирпича – и стало детским садом. Этой стороной корпус выходит к спуску с горы.

А этой стороной – к селу и липовой аллее.

Этот корпус проходит в краеведческих записках как «людская», что вполне возможно. Или это была кухня, которые всегда выносили из стен барского дома, чтобы та не распространяла свои запахи. Кухню обычно делали каменной, чтобы избежать масштабных пожаров.

На этом осмотр усадьбы был исчерпан – вам тоже хватит неспешного часа. Но, безусловно, остался интерес к владельцам этого имения и той атмосфере, что здесь царила. Выяснилось, что история села не обошлась без белых пятен, но ее вполне можно отследить.

Первым владельцем этих земель Закудемского стана был боярин Борис Иванович Морозов (1590 – 1661). Этот хитрец был не только воспитателем царя Алексея Михайловича, но и его свояком – женил юного монарха на Марии Милославской, а себе взял в жены сестру царицы Анну. Как писал злоязычный врач царя С. Коллинз о браке Морозовых, «он был старый вдовец, а она здоровая молодая смуглянка; и вместо детей у них родилась ревность, которая произвела кожаную плеть в палец толщиной». Слабое утешение – овдовев, Анна унаследовала несметные богатства, включая Чернуху. А вот передать эти земли ей было некому – детей от мужа у нее не было. Если Анна не пожертвовала село монастырям, то оно было унаследовано братом мужа Глебом Морозовым, потом его малолетним сыном, за которого всем распоряжалась мать – известная своей верой боярыня-старообрядка Феодосия Морозова. Думается, после ее упрямства в вере многое имущество было изъято.

Следующий владелец Чернухи упоминается не скоро – в 1796 году село оказалось в руках нижегородского губернатора-наместника Ивана Саввича Белавина (1745 – 1807). В 1780 году в Нижний Новгород он прибыл 35-летним бравым генерал-майором, сподвижником прославленного фельдмаршала Румянцева, награжденным за беспримерную храбрость орденом св. Георгия. Белавин имел при себе только походный набор вещей, одного слугу-турка и жажду служить Екатерине II. Очень скоро Белавин осмотрелся и изменил привычному аскетизму. В кремле ему построили дом для комфортного проживания и канцелярии, женой его стала дочка вице-губернатора Елизавета Запольская, а к подношениям истинные знатоки привычно добавляли зерна кофе – губернатор пристрастился к напитку еще у турок. Нижний Новгород при этом совсем не блистал устройством, и единственное, что Белавин делал блестяще – это гонял разбойников и бунтовщиков да принимал подарки. Возникновение усадьбы в Чернухе связывают именно с ним. Так что уже в начале XIX века в Чернухе вполне могло пахнуть кофием, как тогда говорили. Отставку Белавин получил от императора Павла I в 1796 году и удалился в имение на заслуженный покой в окружении семейства. У него было несколько детей, но из портретов – только дочь Анна Ивановна, в замужестве Стремоухова. Возможно, девочка росла и на сливках чернухинских коров – не все же шло в батюшкин кофий.

К. Барду «Портрет Анны Ивановны Стремоуховой, урожденной Белавиной», 1814 год

Отцовскую Чернуху и несколько окружающих сел унаследовал ее брат Василий Иванович (1786 – 1874). Он сделал типичную карьеру той эпохи: участвовал в войнах с Францией (1805-1807) и Швецией (1808-1809), в 1812 поступил в Нижегородское ополчение, прошел войну с Наполеоном, в 1814 году начал строить в своей Чернухе каменный храм в память о победе. А вот дальше уже было на особицу: в 1816 году – был принят в Союз спасения. В 1818 Белавин организовал в Нижнем Новгороде управу Союза благоденствия и даже принял в нее четырех или пятерых новых членов. Но в 1821 году из-за обострившейся болезни был вынужден уехать для лечения в Европу, из-за чего не был привлечен к следствию по делу декабристов. Повезло, конечно. Умер он женатым, но бездетным, а потому Чернуха перешла к его племяннику, который в 1860-1870-е годы распродал эти земли. Чернуха попала в руки дворян Зыбиных.

Максим Вейс «Портрет штабс-ротмистра лейб-гвардии Гусарского полка Зыбина», 1815 год

Кто именно из Зыбиных приобрел Чернуху – показали бы архивы, а нам остается предполагать. Версия первая – предводитель Васильсурского уезда, полковник Сергей Васильевич Зыбин (1789 – 1870).

Зыбин родился как раз в той Криуше, где чернухинская торговая дорога возвращалась на Казанский тракт. Сергей Васильевич служил, был участником ключевых боев Отечественной войны, брал Париж и неоднократно награжден за боевые заслуги, в том числе, золотой саблей «За храбрость». Зыбин был дважды женат, имел 9 детей от двух браков и был хозяйственным помещиком. Например, в 1835 году именно Сергей  Зыбин купил половину села Большое Болдино, принадлежавшую дяде поэта Александра Пушкина – Василию Львовичу. Поэт было намеревался наследовать часть села за бездетным дядюшкой, но там был слишком большой долг, который угрожал лечь страшным бременем на небогатое семейство. Ситуацию спас якобы пушкинский знакомец – богатый Зыбин – он купил половину села, погасил долги, построил там конный и поташный заводы, а часть крестьян вывез в другие свои деревни.

Сергей Сергеевич Зыбин

Сделка по Чернухе могла относиться к 1860-м годам, когда Сергей Васильевич мог быть озабочен наследной массой для своих многочисленных потомков и скупал имения. Следующим хозяином Чернухи стал его сын – рязанский губернатор, тайный советник, генерал Сергей Сергеевич (1844 – 1887).

Сергей Сергеевич был женат на княжне Александре Николаевне Тенишевой – сестре знаменитого мецената, крупного промышленника и инженера Вячеслава Николаевича Тенишева. Александра Зыбина называется выпускницей Смольного института, фрейлиной Ее Величества, но урожденной Тенишевой нет ни в одном списке – возможно, данные требуют уточнений. Сноха Зыбиных – вторая  супруга промышленника Тенишева – знаменитая благотворительница, коллекционер, основательница художественно-промышленных мастерских в имении Талашкино Мария Клавдиевна. Понимания в семье Тенишевых не было, а потому Вячеслав Николаевич предпочитал общаться с родственниками – своими многочисленными сестрами. Он вполне мог быть в числе гостей Чернухи.

Леон Бонна. Портрет князя В. Н. Тенишева, 1896.

Благодаря Александре Николаевне летом Чернуха превращалась в остров дачного счастья. Приезжали хозяева только на лето. Прибывали на пароходе по Волге, и к назначенному времени из Чернухи к лысковским пристаням выезжали летние экипажи для господ и медленные подводы для вещей. К приезду дом всегда приводился в надлежащий порядок. Поклониться барам выходили семьями, а старики и дети получали неизменные подарки. В первые же дни барин или его супруга рассматривали жалобы и просьбы крестьян, а потом начиналась обычная дачная жизнь.

В воспоминаниях старожилов, записанных лысковскими краеведами, остались и барские прогулки, и купальня на пруду, и чаепития в саду, и музыкальные вечера, слушать которые позволялось и крестьянам.

Нижегородский губернатор, генерал Николай Михайлович Баранов (1837 – 1901)

Кстати, компания в Чернухе собиралась образованная и многочисленная – приезжали с окрестностей Толстые и Стоговы, Оболенские и Демидовы, Чегодаевы. Приезжали и племянники рязанского губернатора Сергея Сергеевича со своими близкими. Остались воспоминания, что племянник Сергей Ипполитович Зыбин с супругой и тестем – нижегородским губернатором Николаем Николаевичем Барановым – очень любили бывать в Чернухе.

В семье Зыбиных росли четыре дочери – Юлия, Александра, Елизавета и Вера. Они с детства в Чернухе видели крестьянский труд, сами пробовали себя в полевых работах и даже могли разделить обед с крестьянами. Их мать считала это необходимым элементом демократического воспитания. К сожалению, Сергей Сергеевич рано скончался – в возрасте 42 лет, и его вдова Александра Николаевна получила в наследство Чернуху и Болдино. После смерти матери имением управляли три сестры из четырех.

Дмитрий Павлович Рябушинский

Особо крестьянам запомнилась Вера Сергеевна (1883 – 1952), вышедшая замуж за представителя известного семейства купцов-промышленников Рябушинских – гидроаэродинамика, создателя первого в Европе Аэродинамического института в своём имении Кучино Дмитрия Павловича (1882 – 1962).

Молодые якобы любили бывать в Чернухе, где летом еще поддерживалось общество богатых дачников, а зыбинский дом был открыт и хлебосолен. В честь своей свадьбы Рябушинские накрыли крестьянам столы в саду, раздали всем памятные гостинцы – посуду, книги, игрушки. 

Дмитрий и Вера Рябушинские

В 1905 году, несмотря на все истории о демократичности Зыбиных, их любимый летний дом, конечно же, полный милых и дорогих сердцу вещей, а также воспоминаний вспыхнул и сгорел. Информации о том, как это вышло, не осталось. Искали ли виновных – тоже неизвестно. Зыбины приостановили строительство дороги в Чернуху и несколько лет не приезжали в имение. Новый дом был построен только к 1914 году. Наверняка, сестрам было тяжело возвращаться в любимую Чернуху после вероломного пожара, к тому же началась Первая мировая война.

В 1917 году крестьяне наведывались к живущей в доме Юлии Сергеевне Зыбиной-Кармалиной и предупреждали ее о том, что пора все имущество передать им, жителям села. В 1918 году так и вышло: имущество было распродано, а здание с остатками мебели и пианино – было передано школе…

Словом, интересное место и расположено не в глуши. Рекомендуем посетить, особенно если запланировали погулять в лысковских окрестностях.