Павловское – это один из населенных пунктов на оживленной М7 на отрезке от Владимира до Вязников, под Ковровым.

Мы все летим на своих авто мимо, не зная, что всего в 1 км от дороги – старинная усадьба с такими липами, что любой федеральный музей позавидует. Словом, если нужна пауза в дороге – смело сворачивайте.

Мы свернули с М7 в Павловском осенью в вечерний час. И удивились странному эффекту: словно из жёлоба бобслеистов вывалились – окружающее перестало мелькать с бешеной скоростью и открылось красотой.

«Село Павловское, при колодцах, от уездного города находится в 21 версте и от губернского города в 64 верстах», – описывается село в старых записях. Но то Павловское, которое вытянулось сегодня вдоль М7 – это не Павловское, а его «дворики», то есть когда-то постоялые дворы, где можно было переночевать, пообедать, подковать лошадь, отремонтировать рессору экипажа.  Они выросли после того, как в середине XIX века была построена новая Московская дорога, ставшая потом М7. Крестьяне Павловского смекнули, что можно жить доходами от дорожного сервиса, и перебрались поближе к дороге. К 1858 году тут насчитывалось 9 постоялых дворов, 6 лавок, 3 кузницы, питейный дом, пожарное депо и почтовая станция со смотрителем Иваном Фомичом Кособоким.

Более того, Павловское стояло на пресечении Московского шоссе со старой дорогой «Шуя – Муром», и это добавляло бойкости месту. А в 1880 году пошли поезда по железной дороге «Ковров – Муром», и ближайшая станция располагалась всего в версте. Словом, село всегда было при деле, так как стояло при дорогах. А старый центр Павловского – как раз в районе церкви, чье белое здание в зеленый сезон практически не видно с М7. Но стоит свернуть, как перед вами и храм, и старый усадебный парк.

Если задаться целью составить перечень владельцев Павловского со времен стародубских князей, список будет внушителен по длине и скучен к прочтению. Князья Ряполовские, Татевы, Куракины, Воротынские, Голицыны, Салтыковы – весь цвет российского дворянства и даже в один короткий период – Троице-Сергиева Лавра. Все эти славные господа приходились друг другу родственниками и передавали Павловское через приданое дочерей или по наследству. Вряд ли кто-то из них имел здесь собственный дом. То, что сегодня символизирует дворянское гнездо – бывшая приходская школа, похожая больше на обычный сельский дом с четырехскатной крышей, панелями по фасаду и пластиковыми окнами. Все это в нежно-пастельном розово-персиковом цвете.

Сейчас это районный музей, посвященный двум владельцам Павловского – генералам Леванидову и Юкичеву. Если вам повезет приехать в рабочее время музея – посетите. Музей из числа маленьких, свеженьких и инициативных. Тут не принято удивляться бедности экспозиции или натянутости фактов – радует, то люди вообще учатся сохранять то, что их прадеды стоили, а деды уничтожали. Нам не повезло – был вечер, ворота были закрыты, но работник разрешил нам войти и посмотреть парк, пока он собирал осенние листья. Спасибо ему за это.

Собственно, местечко так и называют – «Усадьба двух генералов».

Первый генерал – Андрей Яковлевич Леванидов (1747 – 1802), которому Павловское досталось от матери. В возрасте 9 лет Андрей Яковлевич поступил на военную службу, то есть в традициях того времени начал на ней числиться. Но в 1772 году ему уже лично довелось сражаться в Польше, в 1774 году − воевать с турками под Туртукаем, а в 1783 году отражать нападение персидского войска на границах Кубани. За отличие в боях с персами 37-летний полковник Леванидов императрицей Екатериной II 1 января 1785 года был пожалован в генерал-майоры – в один день с Михаилом Илларионовичем Голенищевым-Кутузовым.

Их общим начальником был генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов, и эта школа была не для слабаков. После блистательно выигранного сражения с турками при Фокшанах именно генерал Леванидов был послан Суворовым с донесением об этом деле к командующему другой русской армией генерал-аншефу князю Репнину и с предложением совместных действий обеих армий для развития дальнейшего успеха на Дунае. А потом была еще более крупная победа при реке Рымнике, за которую, как известно, Суворов и получил титул графа Рымникского. Блеснул Леванидов и при штурме Измаила, турецкой крепости в устье Дуная. Потом ему пришлось подавлять восстание националистов Костюшко в Польше. Словом, блестящий боевой генерал, на каких и держалась слава русского оружия.

Так как доподлинной памяти от этого генерала в Павловском не осталось, музей развернул поиски портрета славного Леванидова и даже кое в чем преуспел.

Неизвестный художник. Портрет неизвестного – предположительно Андрея Яковлевича Леванидова.

Вот первый портрет, который был найден в частном собрании в Подмосковье, как неопознанный. По словам владимирских музейщиков, на герое портрета – форма Полтавского пикинерного полка, причем старшего офицера — подполковника или полковника. А Андрей Леванидов в 1777 году был как раз пожалован в полковники и назначен командиром Полтавского пикинерного полка. К тому же неизвестный военный запечатлен с орденом святого Георгия IV степени на груди, а у Леванидова ко времени перевода в Полтавский полк эта награда уже была – «За храбрые и мужественные подвиги, оказанные в турецкую войну 7 и 21 июля 770 года и во время десанта, сделанного неприятельскими войсками на Крымские берега». Таким образом, музейщики сделали вывод, что на портрете с большой вероятностью изображен именно Андрей Яковлевич Леванидов.

Нашлись, правда, и экспертные мнения против – мол, детали формы не соответствуют действительности: не того цвета металлические пуговицы и наличие эполета, которые были введены в России только в 1803 году. Скорее всего, портрет был написан не в годы жизни генерала, а уже после его смерти – в XIX веке, когда уже забылась форма XVIII века. Но, согласитесь, это детали. Это могла быть поздняя копия подлинного портрета, который уже тогда, например, плохо сохранился и потому переписывался. Обычная история! И, согласитесь, приятное и умное лицо на портрете.

Неизвестный художник. Предположительно, портрет генерала Леванидова

Второй портрет неизвестного генерала нашли в муниципальном Вольском краеведческом музее Саратовской области. Отчего так далеко? А соседняя – Воронежская губерния, где жила семья супруги Леванидова, а его тесть Василий Чертков был даже наместником. Словом, портрет вполне мог перемещаться по районным музеям из бывшего родового гнезда. Герой портрета запечатлен с четырьмя орденами: двумя российскими и двумя польскими. У него на шее на цветных лентах два креста. Это крест ордена святого Владимира II степени на красно-черной ленте и крест польского ордена святого Станислава. Слева на груди две звезды — не металлических, а шитых по моде второй половины XVIII столетия. Сверху звезда польского ордена Белого орла, снизу — звезда  ордена святого Владимира II степени. Наконец, тоже слева в петлице у генерала белый эмалевый крест ордена святого Георгия IV степени. Через левое плечо у генерала одета синяя лента ордена Белого Орла. И именно такой комплект наград имел Леванидов! Да и лицом портреты схожи!

В 1796 году генерал Леванидов утратил двух самых важных дам в своей жизни – императрицу Екатерину II и дорогую супругу – 36-летнюю Анну Васильевну Леванидову, урожденную Черткову. Ни один из детей четы не дожил до взрослого возраста, а потому с кончиной жены 49-летний генерал наверняка остро ощутил свое одиночество. У него еще оставалась служба: он занял после своего тестя Черткова пост наместника в Воронежской губернии. Однако уже в 1797 году Леванидов был произведен императором Павлом I в генерал-лейтенанты за заслуги перед Отечеством и получил полную отставку.

Можно ли предполагать, что потерявший все генерал Леванидов уехал в Павловское? Теоретически – да. Если бы он стал мизантропом, то это был бы отличный вариант – тут еще не было шоссе, и потому местечко было весьма глухое, а земли – древние. Мог бы жить тихо, читать книги, альманахи и газеты месячной давности, курить трубку и развлекать себя охотой в здешних перелесках.

Но, скорее всего, генерал бывал тут, чтобы привести в порядок свои дела – наверняка служба не давала возможности этим заняться. А в феврале 1802 года Андрея Яковлевича уже не стало – то ли дали себя знать старые раны, то ли одиночество сделало свое дело. Место смерти и погребения генерала Леванидова неизвестно. Музейщики Павловского надеются, что генерал лег в землю около их сельского храма. Но не исключено, что могилу он разделил с женой Анной Васильевной, урожденной Чертковой, в воронежском Покровском монастыре, который был потом уничтожен.

Так как у Андрея Яковлевича не было своих детей, он оставил наследство младшему брату, который также выбрал для себя военную карьеру. От него в 1814 году имение перешло к двоюродному брату, а в начале 1840-х годов – к сыну последнего, Василию Семеновичу Юкичеву, внучатому племяннику нашего генерала Леванидова.

Юкичевы – старинный дворянский род Московской губернии, небогатый и мелкопоместный. Не имея средств к существованию, Василий Семенович выбрал военную службу и вступил в 1805 году рядовым в Кексгольмский мушкетерский полк. Его звездный час пробил во время наполеоновских войн. С началом вторжения наполеоновской армии в российские пределы полк участвовал в отступлении от Вильны к Смоленску, а потом к селу Бородино, находясь все время в резерве. На Бородинском поле полк, в котором служил Юкичев, покрыл себя бессмертной славой. Стоя в каре рядом с лейб-гвардии Измайловским полком на высоте у Семеновского ручья, полк Юкичева потерял убитыми и ранеными 37 офицеров и 1040 солдат, включая командира полка и всех командиров батальонов. К концу боя в строю осталось лишь 9 офицеров и 699 нижних чинов. В числе этих 9 офицеров оказался и Василий Юкичев, хотя он и был ранен в сражении в ногу.

Все оставшиеся в живых офицеры были награждены. За отличие при Бородино подпоручик Василий Юкичев получил чин гвардии поручика и золотую шпагу. До выхода в отставку уже генерал-майором владелец Павловского успел и повоевать, и побывать комендантом двух городов – Тобольска и Вильно. Выйдя в отставку, Василий Семенович Юкичев в начале 1840-х поселился в полученной от Леванидовых усадьбе в Павловском.

Не исключено, что первый господский дом в Павловском был построен именно им. Учитывая, что генерал Юкичев не был богат, усадьба строилась из дерева – как многие другие имения уезда. Камень обошелся бы очень дорого. В музее говорят, нашли чертежи и изображение дома, но они пока не опубликованы.

Можно предположить, что выглядел дом как-то так. Добротное гнездо для генеральской семьи, в которой росло трое сыновей – Константин, Николай и Сергей. У мальчишек здесь могло быть здоровое сельское детство, описанное многими классиками XIX века – со спальней на антресолях, глянцевыми боками печек, с начищенными до блеска деревянными полами, пирогами к воскресному столу, ребячьей беготней по еще молодым аллеям парка до прудов и строгим отцовским взглядом за обедом. Может быть, отсюда генеральские сыновья уезжали в жизнь взрослую, чтобы не забывать за блеском столиц милое Павловское… Кто ж знает?

Интерьеры такой усадьбы точно не были богатыми – обычно паркет клали в главной зале, в спальнях были деревянные стены и окна в сад. А главное богатство – семейные портреты и хорошо поставленное хозяйство.

Кстати, липовая аллея в Павловском по возрасту вполне тянет на середину XIX века. Охотно веришь, что сажал эти деревья генерал, чья молодость пришлась на Бородинскую битву.

Музеем создано в парке несколько мемориалов в память о славных битвах русского оружия: таблички на камнях, стоящих полукругом и стела. Камни мы не стали фотографировать – идея хорошая, но на наш вкус воплощена слишком простецки. А вот стела внушает. И вполне во вкусе старинных времен.

Погулять по генеральским аллеям в Павловском – сплошное удовольствие. Здесь нет отсыпанных галькой или песком тропинок, как в парках богатых хозяев, но это ничего не портит.

Мы застали в парке деревянный фортификационный городок и строительство флигеля – видимо, под приемы гостей музея и тематические праздники. Ну что ж, все хотят зарабатывать – и музей генералов тоже.

Портрета генерала Юкичева на просторах интернета мы так и не нашли. А вот музей продолжает архивные изыскания и нашел документы на имение аж в Санкт-Петербурге – уставная грамота на село Павловское и пять соседних деревень, составленная в 1862 году. Это соглашение между генералом Юкичевым и тремя его сыновьями с их уже не крепостными крестьянами. В грамоте подробно расписано, сколько земли получают павловские крестьяне от местных помещиков, и какую сумму обязываются за нее заплатить. Уставная грамота ценна множеством деталей относительно взаимоотношений Юкичевых и их недавних крепостных, а также подобнейшим описанием села Павловского и его окрестностей. Например, там перечислены названия четырех сельских прудов, бытовавшие в позапрошлом столетии, которые ныне неизвестны даже местным старожилам.

Взято с сайта akrvo.ru

Генерал Юкичев скончался 3 февраля 1872 года на 87-м году жизни, всего несколько месяцев не дожив до 60-летия Бородинской битвы. Могила его была у сельской Воскресенской церкви, но в годы безбожия ее уничтожили. Сейчас надгробие воссоздано.

Интересно, что 5 августа 1870 года генерал Василий Семенович продал более 6200 десятин земли при Павловском и окрестных деревнях богатому вязниковскому купцу 1-й гильдии, льняному королю Василию Федоровичу Демидову за 16 860 рублей.

Василий Федорович Демидов

Новый владелец павловских земель был хозяином ткацких фабрик в Вязниках и интересовали его только леса, которые он собирался свести на дрова – паровые машины требовали много дешевого топлива. А старик-генерал, очевидно, нуждался в деньгах. Правда, Демидов в 1882 году скончался и не успел вырубить павловские леса. А его наследник Василий Васильевич Демидов, с чьим именем связана весьма скандальная история, перевел фабрики на более калорийный уголь, и леса остались целы.

Словом, найдите время, прогуляйтесь павловскими аллеями. Может, вам повезет увидеть в неверном закатном свете, как в ровном строю старых лип мелькнет старик в старомодном сюртуке и с военной выправкой в походке…