Об этой бесславной битве 1377 года было написано в каждом советском учебнике по отечественной истории. И тем более странно, что ее место так и не было официально установлено учеными. Мы рассмотрели пару самых распространенных версий и доехали до наиболее вероятного поля битвы в Нижегородской области.

Для тех, кто не помнит содержимое школьного учебника по истории России, кратенько напомню  – это важно.

Весной 1376 года московское войско прогулялось на среднюю Волгу и силой взяло откуп 5000 рублей с мамаевых ставленников. Орда такого простить не могла. Поэтому в землях Нижегородского княжества пришлось к 1377 году сформировать отряды для отпора противнику. Войска в бой планировал вести сам московский князь Дмитрий Иванович, которому четыре года оставалось до Куликовской битвы и прозвания «Донским». Но татары всё не шли, поэтому московский князь вернулся к себе в Москву, оставив пять полков. Командующим был назначен молодой княжич Иван Дмитриевич, сын нижегородского князя и брат жены Дмитрия Донского. Он имел боевой опыт, и потому родня на него целиком положилась.

Объединённое русское войско в ожидании боя с татарами, которые куда-то пропали, встало лагерем на берегу реки Пьяны. Тогда же пришло известие о том, что хан Арапша находится на границах Новосильского княжества, которое было западнее Рязани, то есть весьма далеко. Русские расслабились, а между тем, 2 августа 1377 года ордынцы были тайно подведены мордовскими князьями и напали на русский лагерь. Русское войско, не готовое к битве, погибло.

Где же это случилось? Никаких точных упоминаний и локаций. И даже рисунок из летописи ни о чем особо не говорит: река, горы. Хотя…

Поиски места побоища многих интересуют. Кто-то просто из любви к истории и краеведению, а кто-то желает найти артефакты, которые с того века вряд ли могли сохраниться в здешних почвах. Версий много: места указываются в Перевозском, Бутурлинском, Сергачском и Краснооктябрьском районах. К событию привязываются все местечки, имеющие в названии слово «княжий». Разумеется, нет тому никаких подтверждений.

Наиболее распространенные версии: гора Городина в 5 км от Сергача в Сергачском районе и поле при впадении реки Пары в Пьяну за селом Семеновкой в Краснооктябрьском районе.

Про гору сергачские патриоты говорят, что это курган над погибшими, куда землю годами носили. Но она, очевидно, не курган, а слоёный останец, каких много в руслах рек. Об одном таком мы писали. Местечко у жителей Сергача популярное – когда-то там проводили летний праздник – День железнодорожника. Разумеется, есть много историй о находках: мечах, саблях, шлемах, кольчугах, которые находили то ли в реке, то ли в горе даже не археологи, а просто сельские ребятишки. Правда, есть большие сомнения, что с XIV века эти предметы в здешних черноземах сохранились бы. По крайней мере, экскурсоводы в федеральном музее Куликова поля, на котором битва произошла в 1380 году, считают, что найти металлические предметы уже нереально.

А вот поле при впадении Пары в Пьяну – весьма вероятное место боя по целому ряду причин. О них – чуть ниже. Мы там оказались буквально за час до июльского заката – с разбегом по времени от русского войска всего в 2 недели и 643 года.

Немного деталей той трагедии. Все они черпаются из списка Симеоновской летописи первой половины XVI века, а отдельные исправления ошибочных написаний сделаны по Рогожскому летописцу XV века, с которым летопись в целом сходна.

 «И бысть рать велика зѣло…»

Количество русской рати нигде не упоминается в цифрах – возможно, чтобы не афишировать ужасные потери. Однако можно посчитать самим. Мы знаем из летописей, что оставленных для обороны полков было пять, и были они сформированы по территориальному признаку: владимирский, переяславский, муромский, юрьевский и ярославский. Шестым был нижегородский – его просто не могло не быть на собственных рубежах со своим княжичем. Средняя численность полка тех лет – около 3 тысяч воинов. Итого – около 18 тысяч человек. Это большая рать. Встречаются данные про 45 тысяч воинов, но это уже слишком большая цифра, просто невероятная для войска под началом молодого княжича Ивана Дмитриевича.

 «… и поидоша за рѣку за Пиану»

Очень распространенная фраза в цитатах исторических записей тех веков. За Пьяну ходили в земли, которые в научной литературе называются Татарской Степью, через которую и шла сакма – военная дорога. Степная природа (состав почвы, растительность, животный мир) здесь сохранялись до середины ХХ века – неслучайно в 60-80-е годы бассейн реки Пары был даже объявлен государственным заповедником, чтобы степь не пахали. Если войско пошло на восток от Нижнего Новгорода, то удар, очевидно, ждали именно оттуда, откуда годом ранее вывезли 5000 рублей. Логично, что стоять таким лагерем лучше на местности открытой, просматриваемой караулами, и имеющей достаточно воды для такого количества людей и лошадей. Причем река должна быть полноводной даже в то засушливое лето 1377-го. Татарская Степь и текущая по ней Пьяна – идеальная локация. К тому же извилистая река Пьяна служила еще и естественным препятствием для врага, которого ждали с востока.

Сейчас доехать до места впадения Пары в Пьяну легко – трасса после Сергача на Уразовку. Сворачиваете налево в Семеновку, а в селе забираете вправо – и там по полевой дороге. Татарская Степь стала сельхозугодьями. Поле при устье Пары косят трактором. К нашему позднему приезду тут лежали рулоны сена.

«Они же оплошишася и небрежением хожаху, доспѣхи своя на телѣги своя въскладаху, а инии — в сумы, а у иных сулици еще не насажены бяху, а щиты и копья не приготовлены. А ѣздят, порты своя с плечь спущав, а петли розстѣгавъ, аки роспрѣли, бяше бо им варно, бѣ бо в то время знойно. А гдѣ наѣхаху в зажитьи мед или пиво, и испиваху до пьяна без мѣры и ѣздят пьяни. Поистиннѣ — за Пьяною пьяни!»

Интересный момент про пьянство на Пьяне! Уж не получила ли река свое имя по тому военному лагерю, разбитому на ее берегах? Кто ж теперь вспомнит? Воды реки не текли мёдом и пивом – это удовольствие русским наверняка поставляли. Поставщиками были уж точно не кочевые татары, которые пасли в Степи скот и не пили алкоголь, будучи мусульманами. Мастерами варить пиво и знатными бортниками была как раз языческая мордва, которая в те годы жили по краям Татарской Степи, переходящей в лес. Даже проводниками и поставщиками дичи зачастую были мордовские охотники. Вероятно, они же способствовали знойному отдыху русских, которые были не только пьяны, но и раздеты до пояса.

«А в то время погании князи мордовьстии подведоша втаю рать татарскую из Мамаевы Орды на князей наших».

После этих слов летописи сомнений в предательстве и даже умышленном спаивании русских воинов не остается. Это можно подкрепить еще парочкой исторических фактов. Первый: после гибели войска и разорения нижегородской земли ордынцами именно мордовские князья пришли поживиться остатками русского города. Второй: ответный ратный поход русских был как раз в мордовскую землю, которая и была опустошена в отместку.

«И доидоша наши пару, абие погании борзо раздѣлишася на 5 полковъ, и внезапу из невѣсти удариша на нашу рать в тылъ…»

В этой цитате появляется второе географическое название, кроме Пьяны! И это очень важное слово! Главное, правильно его прочитать: «… доидоша наши пару». Ведь писали-то раньше без пробелов!

Приводим картинку, чтобы показать, что писались летописные слова без пробелов и только уже в расшифровке угадывались фразы.

Историки же просто разорвали слово «наши» (кстати, в других предложениях оно упоминалось именно для обозначения русских воинов) и образовали странное слово «на шипару». Таких названий в окрестностях не сохранилось вовсе, его значение непонятно. Зато есть речка Пары, название которой переводится как «добрая», и которая как раз впадает в Пьяну.

Эта местность очень интересная – можно оценить ее в спутниковых снимках. Видно, что Пьяна меняла русло, но не критично. И также видно, что угол Пары и Пьяны – это речной мешок.

Если войско рассчитывало, что враг придет с востока, то реки могли рассматриваться не только как источник воды, но и как природная преграда для татарской конницы. Но ордынцы поступили хитрее, как и описано в летописи.

Они разбились на пять полков и «въ 6 час дне от полудне» ударили в тыл русским, так как мордва, очевидно, перевела татар  через Пьяну. Кстати, время начала побоища тоже трактуется по-разному. Чаще историки пишут, что это 12 часов дня – видимо, руководствуются Часословом, который считал полдень за 6-й час. Но лучше читать, как есть – 6 часов от полудня, то есть 18-00 по-нашему. Это вечер, и те, кто пил днем, к вечеру уже точно не готовы к бою. Солнце низко. А учитывая, что татары напали с запада, оно у них за спинами и бьет в глаза русским своим закатным лучом. Отличная стратегия. Битва на ночь глядя? А почему бы нет? Ордынцы – профессиональные солдаты, они знали о легкой победе, и этого времени им вполне хватило.

Кстати, когда мы приехали на поле перед закатом – солнце тоже было у нас за спиной.

«…бьюще и колюще и сѣкуще без вести. Наши же не успѣша ничтоже, что бы им сътворити, побѣгоша к рѣцѣ ко пьянѣ, а татарове послѣ, бьюще…»

Прижатые к рекам, русские в них и искали спасения от стрел и кривых ордынских сабель. Но его не было…

Мы решили посмотреть Пары. Но с этого поля приблизиться к воде не смогли – берег плотно зарос эхиноцистисом или в просторечье «диким огурцом». Зато видно, что противоположный берег речки – крутой обрыв с выходом красной глины. Вблизи он смотрится буквально как гора, по нему не вскарабкаться даже без коня, если бы повезло переплыть.

Дошли мы и до рукава Пьяны в этом месте – он неширок – всего около 30-40 метров, но омуты там крутит сильно.

Настоящее русло реки чуть дальше – в этом месте оно делает коленце, а Пьяна имеет ширину около 100 метров и довольно сильное течение. Достигаемо для татарской стрелы и смертельно для раненого или даже одетого в кожаные доспехи. Противоположный берег у Пьяны тоже крутой и высокий – на него не взобраться, на нем не спрятаться. Тем более, будучи хорошими воинами, ордынцы наверняка на том берегу выставили заслон, который добивал перебравшихся вплавь.  Кстати, может, потому и нарисованы горы над рекой на старом рисунке в летописи, а?

«И ту убиша князя Семена Михайловичя и множество бояръ. Князь же Иван Дмитреевич прибѣгоша в оторопѣ к рѣцѣ ко Пьянѣ, гоним напрасно, и вержеся на конѣ в рѣку и ту утопе, и с ним истопоша в рѣцѣ множество бояръ и слугъ и народа безчислено».

Русло реки наверняка было завалено трупами, как и окрестное поле. «Три дня и три ночи река текла кровью», – писалось в летописях обычно о таких эпичных битвах с большими потерями. Только битвы не вышло – именно, что побоище.

На закате солнце и сейчас все красит в красное. Жутковато там под предзакатные крики речной выпи, словно чья душа плачет о непрожитой жизни.

Расправившись над русским войском 2 августа, ордынцы дошли и до Нижнего Новгорода, оставшегося без защиты. Отец-князь Дмитрий Константинович бежал в Суздаль, народ – кто куда. Татары с 5 по 7 августа грабили и жгли Нижний. Среди утрат – 32 церкви и люди «без счета». Вот что значит положить на Пьяне шесть полков.

«Того же мѣсяца августа приѣха князь Василей Дмитреевич из Суждаля в Новъгород в Нижний, посла и повелѣ выняти из рѣкы изо Пьяны брата своего, князя Ивана. И привезоша его в Новъгород, и плакашася над ним, и положиша его въ церкви каменой святаго Спаса, в притворѣ, на правой сторонѣ, за недѣлю по Оспожинѣ дни, в той же день мѣсяца августа въ 23».   

Вряд ли брату погибшего княжича Василию Дмитриевичу было, кого послать, чтобы захоронить такое количество павших. Но труп неудавшегося полководца каким-то чудом отыскали в реке, привезли в Нижний Новгород, оплакали и положили спать вечным сном в Спасской церкви на территории нижегородского кремля – на этом месте сейчас стоит здание мэрии. Церковь, кстати, была разграблена ордынцами тремя неделями ранее, но возобновлена позже неутешным князем-отцом Дмитрием Константиновичем. В ней через пару веков молился с благодарностью о победе над татарами Иван Грозный, возвращаясь из взятой Казани в 1552 году…

Местные рассказывают, что даже деды говорили о том, что была в стародавние времена тут какая-то большая битва. Но не помнят они ни дат, ни имен, ни могил. Сейчас в поле между Пары и Пьяной нет ни одного памятного знака, таблички или креста. Официально это место не признано, как поле боя. И звучит над полем на закате только протяжный голос муэдзина, зовущего мусульман соседней Семёновки на вечернюю молитву. Да в Пьяне стоят желтые кубышки, как зажжённые в сумерках свечи.