Побывать в Твери и не увидеть Пролетарку – это как оказаться в Питере и не увидеть его дворов-колодцев или набережных. Особая территория с особым смыслом, духом и историей. Размах, значение и имена Пролетарки делают это место интереснейшей точкой притяжения, но вы не увидите тут туристических автобусов.

В Твери мы жили на улице Московской – достаточно далеко от Пролетарки. Но пешая прогулка в жаркий августовский день увела нас по старым улицам к храму Белой Троицы, а оттуда и в Морозовский городок.

Зачем мы туда пошли? Василий хотел лично увидеть места детства своего любимого шансонье Михаила Круга, а мне очень хотелось посмотреть на великолепный архитектурный ансамбль. Кстати, Морозовский городок можно считать одним из первых микрорайонов в России.

Подходили мы к нему через пыльные квадраты частного сектора, и краснокирпичные громады выскочили перед нами совершенно неожиданно – как великаны из сказок братьев Гримм. Дальше уже хотелось только рассматривать эту красоту, понять ее замысел и устройство.

Если говорить обобщенно и кратко, Морозовский городок или Двор Пролетарки – это комплекс из 50 производственных, жилых и социальных строений, построенных мануфактурщиками Морозовыми в период с середины XIX века до самой революции. План городка и проекты зданий были выполнены профессиональными архитекторами (А. Э. Эрихсон, К. В. Терский, В. Назаров, А. Федоров и другие) и построены преимущественно из красного кирпича, но есть и полукаменные здания. Внешние фасады оформлены в переходном, от неоготики к модерну, стиле. Все это было обнесено стеной с двумя красивыми воротами. Так думали об эстетике жизни рабочего городка только угнетатели, не иначе!

Первое здание, к которому мы вышли из частного сектора, было, похоже, школой. По крайней мере, в советские годы. Добротность кирпичного этажа и изящество второго с деревянными консолями под карнизом – приятно смотреть даже сегодня.

Тут же неподалеку появляется и вполне ухоженное старинное здание с кабаком-разливайкой на первом этаже. И с говорящим названием – «Морозов». Помнят.

Напротив – внутренности хозяйственных дворов из кирпича почти шоколадного цвета.

Отсюда мы и поспешили во дворы огромных жилых домов.Чудесная архитектура, следы благополучия вековой давности и советских коммуналок, горы битого стекла и вывороченная арматура, веревки с бельем, тощие кошки, стайки ребятишек и компании асоциальных граждан. На многих все это нагоняет ощущение сюра и депрессии. Об этом чаще всего и пишут в блогах. Но мы тут оказались жарким летним днем, и потому никакого уныния – сплошной восторг от облика промышленного городка, который ждет разумного подхода, чтобы выстоять.

Конечно, пока бродишь по этим дворам, задаешься вопросом – а кто были эти Морозовы, что построили городок при мануфактуре?

Основателем династии был Савва Васильевич Морозов (1770 – 1860) – крепостной крестьянин помещика Рюмина. Женился Савва Василевич поздно – в 27 лет – на дочери красильного мастера Ульяне Афанасьевне. Молодая жена принесла в приданом немного золотых и умение красить ткани. В том же году Морозов потратил семейный капитал на обустройство собственной шелкоткацкой мастерской.

К 1811 году в морозовской мастерской работало уже 10 станков. Война с Наполеоном в 1812 году уничтожила большую часть ткацких мастерских в европейской России, а восстановление утраченных обстановок и гардеробов требовало много ткани – Морозов богател год от года. К 1821 году Савва Васильевич выкупился из крепостной зависимости вместе с сыновьями за огромную по тем временам сумму — 17 тысяч рублей ассигнациями. С этого года Морозов начинает строить свою ткацкую империю, распределив ее потом между наследниками.

Появление Морозовского городка связано с историей «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий». Первая фабрика была основана в 1858 году вовсе не Морозовыми, а московскими купцами – Шибаевым, Митюшиным, и Брызгалиным на землях Успенского Жёлтикова монастыря. В том же году вместо вышедшего из товарищества Шибаева, в дело вошел Савва Васильевич и его младший сын Тимофей Саввич (1823-1889).

Из письма ТимофеяСаввича о тверском деле:

«Места здешние под фабрику вполне пригодны. Земли у мужиков нарезано скупо, да и нерадива она, так что они больше все на стороне отходом промышляют. Строить начинать теперь самое время. Народ сильно бедствует. У некоторых купцов здешних живут вовсе без денег, за харч…»

28 апреля 1858 года от тверского губернатора было получено разрешение на постройку семи фабрик.Так как Савва Васильевич был уже стар, строительством и пуском фабрик занялся  младший сын Тимофей. Первой была открыта прядильная фабрика, давшая продукцию в 1859 году. Вскоре выстроены механическая ткацкая, белильно-красильная и отделочная фабрики.

Оборудование фабрик, снабжение сырьем проходило через участие крупнейших английских фирм и коммерсантов – таких как Людвиг Кноп. Сырье, хлопок, пряжу Товарищество ввозило из Великобритании, Египта, Индии, США, с конца 1860-х – из Персии и Средней Азии. Постепенно более богатые и оборотистые Морозовы скупили все паи, вытеснив первоначальных основателей из предприятия и завладев (в середине 1860-х гг.) им целиком.

В 1860 году могучий 90-летний старик Савва Васильевич скончался, оставив своим сыновьям мощную империю. Тверская мануфактура оказалась сначала в руках сына Тимофея Саввича, который и занимался ее строительством. В 1858 году при фабрике была основана больница, в 1861 году — родильный приют, в 1869 году — торговая школа для несовершеннолетних рабочих.

Однако в 1872 году состоялся очередной раздел фирмы «Саввы Морозова Сын и Ко». Тверская мануфактура по жребию перешла в собственность племянников Тимофея Саввича и внуков Саввы Васильевича – к Абраму и Давиду Морозовым, как прямым наследникам умершего их отца Абрама Саввича Морозова. Главой дела стал внук основателя династии – Абрам Абрамович Морозов (1839-1882).

Слева – Абрам Абрамович Морозов, второй слева – Тимофей Саввич Морозов, его дядя.

Абрам Абрамович рано лишился отца, и семья была озабочена поиском невесты для молодого человека. Выбор родни пал на 13-летнюю дальнюю родственницу – дочку богатого промышленника, благотворителя и библиофила-коллекционера Алексея Ивановича Хлудова – Вареньку. Девочка была младшей в семье, росла без матери и была окружена любовью и вниманием отца и братьев. Остались воспоминания о том, что Хлудов, несмотря на свою просвещенность, все же желал выгодного брака дочери ради слияния части капиталов и обретения богатых союзников. Абрам Абрамович был старше невесты на 9 лет, приходился Варе двоюродным дядей и совершенно ей не нравился. Свадьба состоялась в 1864 году, когда Варваре было 16 лет.

Варвара Хлудова (Морозова)  Портрет Николая Заваруева (1865)

Первого сына Михаила Варвара Алексеевна родила через 6 лет после свадьбы – в 1870 году, Ивана – в 1871 году, Арсения – в 1873 году. В 1871 году она стала пайщицей Тверской мануфактуры, получив 5 паев на общую сумму в 5000 рублей серебром.Остались свидетельства, что брак был сложным. Абрам Абрамович мучил окружающих взрывным характером и приступами гнева. Варвара Алексеевна стоически переносила бремя, легшее на её плечи, находя утешение в воспитании троих сыновей и неустанно занимаясь производственными и социальными вопросами на Тверской мануфактуре. Маргарита Кирилловна, жена её старшего сына Михаила, на протяжении многих лет тесно общавшаяся со свекровью, вспоминала:

«Варвара Алексеевна была человеком широко образованным. Вместе с тем она была очень деловая и практическая, умела хорошо ориентироваться в купеческих делах».

Варвара Алексеевна Морозова

За 10 лет директорства Абрама Абрамовича, которого все чаще успешно подменяла жена,на мануфактуре были расширены прядильный и ткацкий отделы, а также были выстроены отделочный, красильный отделы, начавшие работать в 1874 году. Объем производства увеличился втрое. Морозовы были членами Тверского губернского попечительства детских приютов.В 1870-е годы началось возведение первых каменных казарм для рабочих – Морозовского городка.

В 1877 году поведение Абрама Абрамовича стало вызывать тревогу у домашних и врачей – он тяжело заболел. В 1881 году у него стали заметны признаки полного безумия, развился паралич. Варвара Алексеевна не пожелала помещать мужа в лечебницу и сама принимала участие в уходе за ним. Она овдовела в начале 1882 года. По завещанию мужа, Морозова становилась опекуншей сыновей. Однако в завещании был и особый пункт – если вдова осмелилась бы выйти замуж, она потеряла бы право распоряжаться капиталами и имуществом. В память о муже Варвара Алексеевна построилана Девичьем поле в Москве психиатрическую клинику, которая была открыта в 1887 году. Это было ее первым большим и очень важным делом благотворения. Клиника существует и поныне.

Константин Маковский «Портрет В. А. Морозовой», 1884 год

С 1882 года Варвара Алексеевна, помнящая о пункте в завещании,отрыто проживала с публицистом Василием Соболевским (1846 – 1913), и хоть имела от него двоих детей – Глеба и Наталью, носивших фамилию Морозовых, узаконить брак не спешила. Почти 40 лет работы Тверской мануфактуры были связаны именно с ее именем. Спланированное и созданное Морозовой поражает.

Из «Беспристрастного описания Морозовской мануфактуры, сделанного в конце 1870-х гг. В. Покровским»:

«Всех строений на фабрике (постройки на 1 января 1879 года) – 53, в том числе 23 жилых и 30 нежилых:

  • Каменные постройки, крытые железом: прядильно-ткацкая – 5 этажей (300*30*32) аршин, кузница и слесарня – 1 этаж (75*45*8), трепальная – 4 этажа (54*36*23), граверная – 2 этажа, а также: газовая, баня, валовая, ретортная, литейная, лаборатория, запарная, три котельные, хлебопекарня, красильная, набивная, паковочная, амбар – 1-2-х этажные и другие…
  • Полукаменное, крытое железом: училище – 2-этажа (31*21*14,5) аршин.
  • Деревянные, крытые железом: 9 казарм для рабочих – 2 этажные, контора – 2 этажа, дома управляющего и бухгалтера, 9 домов для мастеров и приказчиков, больница (2 дома) – 2эт., и другие. Фабрика освещается газом. На фабрике действуют паровые машины, которые приводят в действие станки и машины во всех отделениях.
  • Деревянные, покрытые деревом: кладовая, 12 погребов, 12 сараев, конюшни, 2 столярных мастерских и др.

Фабрики отапливаются дровами из рощ, принадлежащих фабрике и расположенных близ берегов Волги. Фабрика освещается газом».

В 1884 – 1896 годах Морозовская фабрика была среди текстильных предприятий крупнейшей не только в Тверской губернии, но и во всей России. Изделия Тверской мануфактуры продавались в Москве, на Нижегородской, Ирбитской и Урюпинских ярмарках, большое количество товаров шло на Украину, в Среднюю Азию, Сибирь, Крым, на Кавказ. Фабрика выпускала миткаль, бумазею, сатин, рубчик, бязь суровую и крашеную, коленкор, мадаполам, ситец – всего 27 видов различных текстильных изделий 49 сортов.

Водокачка “Тверской мануфактуры” на берегу Волги 1880-е гг.

Из трех сыновей склонность к предпринимательству проявил только средний – Иван Абрамович (1871-1921), приняв на себя управление Товариществом. При нем в 1890-е и 1900-е годы продолжилось возведение казарм для рабочих и общественных зданий.

Варвара Алексеевна Морозова
Варвара Алексеевна Морозова и Василий Михайлович Соболевский

А вот вам Сведения о размерах производства фабрики, представленные правлением товарищества на всероссийскую промышленную и художественную выставку 1896 года в Нижнем Новгороде.

Прядильно-ткацкая фабрика, приводимая в движение шестью паровыми машинами в 2202 эффективных силы, имеют производства:

1) Бумагопрядильное в 78.124 веретена,

2) Бумаготкацкое – в 2274 станка,

3) Ватное – в 10 кардных машин.

Отбельно-красильно-ситценабивная фабрика, приводимая в движение 4 большими паровыми машинами в 160 номинальных сил и 43 маленькими в 218 номинальных сил. В состав её входят производства:

1) Бумагоотбельное,

2) Бумагокрасильное,

3) Ситценабивное,

4) Отделочное,

5) Граверное.

Кол-во и ценность ежегодного производства: за последний 1896г. выработано:

 1) Пряжи 230.330 пудов, из коих 16.490 пудов для продажи на сумму 229.390 руб., остальное кол-во для своего ткачества.

 2)Ваты 5675 пудов на сумму 36.320 руб.

 3)Соткано разных бумажных тканей 726.280 шт., поступивших для обработки в своей отбельной, красильной и ситцевой фабрике.

 4)Обработано и отделано в отбельной, красильной и набивной фабрике для продажи товара в виде беленом, крашеном, и набивном 1.024.560 шт. на сумму 7.185.270 руб.

На выработку товаров употреблено: хлопка египетского – 71.230 пуд., хлопка американского – 140.100 пуд., из американских семян – 42.050 пуд.

Итого: 253.380пуд.на сумму 2.266.754 руб. Пряжи вигоневой – 2393 пуд. на 48.960 руб. Красильных материалов – 749.000 руб. Разных остальных – 405.300 руб. Сурового миткаля других фабрик 246.830 шт. на 1 млн. руб. Все вырабатываемые товары продаются в постоянных складах в Москве, Харькове, Одессе, и Варшаве и, кроме того, на ярмарках Украины при общем годовом обороте в сумме около 1 млн. руб.

Плата рабочим исчисляется сдельно, поштучно, помесячно и поденно. Размер заработной платы колеблется от 7руб. 50к. в месяц и до 35руб.

При фабриках имеются бесплатные:

1) школа 4-годичного курса, рассчитанная до 1500 учащихся с классом кройки и рукоделия; 

2) больница на 80 кроватей; 

3)родильный приют на 20 кроватей; 

4)богадельня, в коей проживают 13 престарелых рабочих; 

5)колыбельная на 85 детей, с прислугой, няньками и смотрительницей; 

6)приют для 35 детей-сирот .

Предпринято размещение рабочих в особых колониях, для чего уже по сие время имеется выстроенными 40 отдельных домиков на 4 семьи каждый с отведенной для каждого домика землею в 180 кв. сажен с садом и огородом. Кроме того за последние пятилетие выстроены 4 новые каменные казармы усовершенствованного типа с новейшей системой отопления и вентиляции.

Изделия товарищества экспонировались на двух выставках: на Московской мануфактурной 1865г. и на Всероссийской мануфактурной 1870г. в Петербурге; на первой были награждены большой серебряной медалью, а на второй – государственным гербом.

В эти годы управлял мануфактурой уже Иван Абрамович Морозов – правнук основателя династии.

Иван Абрамович Морозов

В своих сыновей мать вкладывала множество усилий и не жалела денег на лучших учителей, приучая к прекрасному. С девяти лет Иван вместе со старшим братом Мишей посещал художественную студию Ивана Мартынова, брал уроки рисования и живописи у пейзажиста-передвижника Егора Хруслова и Константина Коровина. Иван Абрамович закончил реальное училище и поступил на химический факультет Высшей политехнической школы в Цюрихе. Во время учёбы в Швейцарии он не прекращал свои занятия живописью, продолжал писать маслом, а в первые годы факультативно занимался рисунком и живописью на архитектурном отделении. Все эти увлечения оплачивались матерью, растившей двух внебрачных детей от Соболевского и горевавшей о том, что трое сыновей мало интересуются семейным делом.

В 1895 году Иван Морозов возвращается в Россию, поселяется в Твери и берёт на себя руководство, заняв должность директора-распорядителя Тверскими фабриками. Варвара Алексеевна вздыхает с облегчением – хоть один сын взял с ее плеч мануфактуры. С 1904 по 1916 годы Ивану Морозову удалось умножить капитал предприятия втрое – максимальную прибыль фабрики получили во время Первой мировой войны благодаря заказам на хлопчатобумажные ткани, полотно и сукно для русской армии.

Сам Иван Абрамович оказался успешным промышленником, и европейское образование химика очень пригодилось ему в текстильном производстве. Из Твери он часто бывал наездами в Москве, где в доме старшего брата Михаила приобщился к богемной жизни и часто спонсировал как отдельных художников, так и культурные события. Под влиянием новых знакомых начал интересоваться современной живописью и коллекционированием, что было весьма дорогим удовольствием.

Портрет И. А. Морозова. Константин Коровин. 1903 год.

А вот капля из его бесценной коллекции.

«Бульвар Капуцинок в Париже», Клод Моне, 1873, Пушкинский музей.
Винсент Ван Гог — «Хижины»
Винсент Ван Гог — «Хижины»
Ренуар — «Портрет актрисы Жанны Самари»

При этом Иван Морозов не спешил обзаводиться семьей, чем несколько огорчал свою мать. Ровно до того момента, пока в свои 30 лет не встретил 16-летнюю певичку из ресторана «Яр» – Досю Лозину (настоящая фамилия – Кладовщикова).

Из воспоминаний театрального критика и педагога Юрия Бахрушина:

«Однажды, будучи у „Яра“, немолодой уже Морозов познакомился там с одной ресторанной хористочкой. Хорошенькая, бойкая девушка произвела неожиданное впечатление на бывалого злостного холостяка. Начался сперва легкий флирт, затем ухаживание, а потом и роман. Эта связь тщательно скрывалась Морозовым, но с каждым днем он чувствовал все острее значение молодой женщины в его жизни… Она была скромна, не стремилась принимать участие в разговорах о предметах, в которых ничего не понимала, была весела и жизнерадостна, и в ней абсолютно отсутствовала какая-либо вульгарность».

После венчания жену Морозова надо было представить «свету» — и произошло это в доме отца Юрия – Алексея Бахрушина:

«Великосветская купеческая Москва встретила молодую Евдокию Сергеевну Морозову сдержанно, с явным недоверием, внимательно приглядываясь, как она ест, как разговаривает, как себя держит. Но молодая Морозова держала себя так просто, делала все так непринужденно, словно она всю жизнь только и вращалась в подобном обществе. К концу вечера наиболее податливые сердца уже смягчились и молодые получили несколько приглашений. Сражение было выиграно. А через несколько лет Евдокия Сергеевна стала уже полновластным членом московского большого света, и единственно, что осталось за ней на всю жизнь, это наименование Доси».

Портрет Евдокии Морозовой. Валентин Серов. 1908 год.

В 1903 году у пары родилась дочь, названная в честь матери Евдокией и дома имевшая все тоже имя Дося. Обвенчалась пара только в 1907 году, а удочерить собственного ребенка Морозов смог только в 1916 году.

Портрет Ивана Абрамовича Морозова. Валентин Серов.  1910 год.

Надо сказать, что Морозовы сыграли определенную роль в поддержке революционных кружков и зачастую сами подкидывали огня в топку, помогая революционерам с финансами. В итоге Варвара Алексеевна счастливо не дожила до горнила революции и скончалась в 1917 году, завещав свою долю фабрики не сыновьям, а рабочим. Иван Абрамович выехал с семьей в Европу. Капиталы Тверской мануфактуры были им предусмотрительно положены в Лондонский банк. А вот коллекция, которая оценивалась в 2012 году в $5 млрд  была национализирована и сейчас доступна в ведущих музеях России. Морозов скончался в Европе от сердечного приступа в 1921 году, оставив наследницей супругу.

Дочь Дося в 1922 году вышла замуж за такого же отпрыска богатой семьи российских текстильщиков – позже известного литературоведа, профессора Бирмингемского и Оксфордского университетов Сергея Александровича Коновалова. Его отец владел мануфактурами в Вичуге и тоже построил социальный рай для своих рабочих. Дося Коновалова родила сына и развелась с мужем. Ныне здравствующий правнук Ивана Абрамовича Морозова – Пётр Коновалов – пытается добиться права на художественную коллекцию своего прадеда.

Вот такие люди построили Морозовский городок.

Из  истории еще хочется добавить, что Тверские мануфактуры в дореволюционный период неоднократно устраивали своим владельцам стачки и забастовки – власти принимали решение  вводить войска. Рабочие не обращали внимания на социальный рай с квартирами, школами, приютами, домом престарелых и больницами – их волновали штрафы и неудобный график работы. А квартиры с центральным отоплением и водопроводом вчерашние жители сельских изб быстро превращали в свинарники – приезжие комиссии отмечали ужасное содержание помещений, битье фонарей, неопрятное содержание туалетов. К кому вопросы?

Ну, это уже неважно – идем гулять.

Эти дома – квартиры для рабочих мануфактуры. Тот, что справа – счастливчик. Его забрала себе РПЦ, отремонтировала и организовала там «Тверскую Епархиальную православную среднюю общеобразовательную школу во имя св. Тихона Задонского». И не запомнишь с первого раза! Разумеется, православные ученик огорожены от коммунального ада высоким забором. Эдакий островок благополучия. И доказательство, что все эти здания могут быть восстановлены.

А слева – наиболее сложное в плане жилое сооружение городка. Два обращенных друг к другу «П-образных четырехэтажных объема соединены средним поперечным корпусом». Получается, что комплекс домов больше напоминает букву «Н» с загнутыми внутрь засечками. Дома-коммуны: «Кроме жилых включает ряд культурно-бытовых общественных помещений». Состояние плохое, но небезнадежное.

Очень удивляют трубы – огромные, широченные, будто служат замку.

Интересны башни на этих сооружениях Н-образного дома. В своде памятников башни названы «астрономическими».

А в этом крыле, на первом, правда, этаже жил в детстве шансонье Михаил Круг.

Миша Воробьев (Круг) в детстве

Месту своего детства он посвятил известные любителям этого жанра строки:

«Пролетарские дворы детства

Общежитием давно стали,

Там по меркам нынешним тесно,

Но мы жили там, так всех знали.

Мысль о прошлом теребит душу,

Я в окно, где жил, смотрю с грустью:

Кто-то лифчики свои сушит,

Да из форточки несет дустом». (с)

Михаил Круг на фоне тверского “Парижа”

Крыло нежилое, внутренние лестницы спиливаются, в крыше прорехи, стекла выбиты.

Но внешне это огромное многокрылое здание еще выглядит крепким.

Правда, жителей в нем – кошки да голуби.

Рядом – еще один дом, поменьше, но понарядней. Он жилой до сих пор.

Это прогулка по целому лабиринту дворов, мимо весьма интересных фасадов. Увлекает необыкновенно. Среди белого дня, конечно.

Ах, эти подъезды по углам и высокие окна лестничных площадок!

Башенка во дворе. Непонятно ее происхождение, но можно подумать, что имела коммунальное значение и вспомогательную функцию.

Типовое жилье вышло каким-то нетиповым в этом городке-коммуне. Сейчас так не умеют уже.

В каждом дворе хочется задирать голову вверх и смотреть на окна. В Морозовском городке кроме Михаила Круга провели детство народные артисты СССР Владимир Зельдин и Татьяна Устинова.

А вот подъезды, в которые лучше не заглядывать. Если очень хочется, легко можно загуглить фотоотчетики из недр этих левиафанов. Радости они не добавят.

Главная улица городка упирается в самый шикарный дом – «Париж». Пишут. Что такое название он получил потому, что был построен после победы Тверской мануфактуры на выставке в Париже.

Дом шикарен. Вот как он описывается:

«Имеет пять значительно выступающих объемов с северной стороны, и пять плоских ризалитов – с южной. Многие элементы фасадного декора близки или практически точно повторяют те или иные мотивы, использованные в других казармах городка». Таким образом, «Париж» является своеобразным «собранием» того художественного языка, который складывался в предыдущих постройках».

Готические» аркбутаны, венчающие торцы поперечных объемов и южные ризалиты – прелесть.

Тверской «Париж» благополучнее соседей – его стекла целы, двери имеют кодовые замки, а комнаты стали индивидуальными квартирами с высокими потолками.

Отчего все дома городка не могли бы быть такими благополучными – нам неизвестно.

Во дворе «Парижа» – низкие кирпичные строения, похожие на какие-то маленькие цеха.

Есть и вот такие остатки когда-то культурной жизни этих дворов.

Под боком у «Парижа» – здание бывшего училища сразу нескольких эпох. Здание, судя по всему, брошено.

Отдельно можно сказать про шикарный вид на «Париж» с пешеходного мостика через железнодорожные пути, но он работает зимой для владельцев широкоугольных объективов. Не наш случай.

Мы продолжили свою прогулку по Морозовскому городку, продолжая удивляться странному симбиозу великого замысла о комфортном общежитии тысяч работающих людей и грустному итогу.

А вот и удача – нашлась в городке мемориальная табличка.

Роддом городка все еще принимает будущих мам и выпускает в новую жизнь маленьких тверичей.

А это длинное здание – и контора, и мануфактурная лавка, и магазины. Сейчас вид сооружения уже грустный, хотя торговля в его наиболее благополучных помещениях еще ведется.

А вот и Народный театр с чайной. Сейчас там царит спорт, и даже есть бассейн.

Затем мы перешли мост через речку Тьмаку мимо огромных корпусов прежних фабрик. Кстати, новая жизнь старых корпусов выглядит вот так. Все в объектив не влезло.

А мы пошли в сторону проспекта Калинина, то есть к цивилизации. Там мы увидели еще три жилых многоквартирных дома для служащих мануфактуры. Их размеры были значительно меньше, внутри точно были индивидуальные квартиры, а двор со старой голубятней или чем-то похожим были зелены и уютны, как в советском детстве. А между тем, постройка – начало ХХ века. Архитектор – все тот же В.К. Терский. Фасады близки к модерну. Два дома вытянулись параллельно Калининскому проспекту по оси восток-запад.

Сейчас без воспоминаний реальных жителей уже не представить, какая же жизнь кипела в этих дворах. А вот упадок идей в современной застройке микрорайонов – налицо. Какие верные и чистые линии были доступны архитекторам прежних лет – не скопировать. Тем более, что вместе  с этими тремя домами стоит и четвертый – современный и необычайно уродливый, в сеточке трещин по некоторым местам. Удивительно.