Великий Устюг: город российских колумбов

Великий Устюг стоит на Сухоне. И это был первый город на нашем пути. Его принято посещать зимой, прихватив чемодан бабла и детей – все ради Деда Мороза, которого там прописали, и его индустрии развлечений. Я когда про это думаю, мне жаль архангельских или кольских ребятишек — типо северный Дед Мороз живет от них на тысячи километров южнее. А между тем, город достоин посещения в любой сезон.
Потому что он больше, чем город старика с мешком и елкой.

Это город людей, которые предпочитали не сидеть дома или в торговых лавках, а крестили упрямые лбы и отправлялись фигачить по бездорожью пешком и верхом, плыть по рекам, строить корабли, открывать проливы, реки, острова и земли, которые рисовали сами же на картах. И далеко не все жены оставались держать магазины и растить в Устюге детей – некоторые ехали с мужьями.
Все достоинства Деда Мороза меркнут по сравнению с достижениями устюгских мужиков, которые подарили России Сибирь и Аляску, строили форты в Калифорнии, усмиряли таежные племена и собирали с них дань моржовой костью и пушниной. Их подолгу не было дома – жалование им платили уже по факту сразу лет за 19 – 20. Как например Семену Дежневу.

Устюжане выдерживали зимовки на Колыме и Анадыре, обороняли свои форты с дружинами по 20 человек от сотен аборигенов. Ну и чего удивляться, если именно север европейской России считается оплотом настоящего патриотизма.

Мы выдвинулись туда утром. Нам предстояло проехать в первый день 700 км. Север Нижегородской области мы прошли легко. Обедали в Ветлуге. В доску бухой местный житель за соседним столиком разговаривал с телевизором и профессионально тролил первый телеканал. С его слов выходило, что тут всем плевать на то, о чем вещает зомбоящик. Это радовало. На крыльце местные мужики осматривали наш Ниссан Патфайндер, восхищаясь состоянием его кузова для трехлетки, собираясь купить такой же после продажи партии леса.

Стало ясно — начинается деловой и суровый русский север. По мере нашего продвижения на север речь у людей становилась все более шустрой, и мы, выросшие под “Издалекаааа дооолго, течет река Воооолга” уже с трудом успевали понимать народ. Ну а они наверное думали, что мы тупим и подвисаем. Хотя было заметно, как прислушивались они к нашему протяжному говору и забавлялись им.
Потом началась Костромская область. В Пыщугском районе дороги были полное пыщ-пыщ и оло-ло — грейдер с ямами среди сотен километров леса. Фуры лавировали как могли.

Позже грейдер шел уже поверх болота. Бригады дорожных рабочих отводили от дороги воду и сыпали щедро щебень с четырехосных самосвалов прямо в болотину. [i]”Просто нам завещана от Бога, русская дорога…”[/i] Растеряев (с)

В Вологодской области дорога пошла гораздо лучше. На карте кругом одни леса с редкими брошенными деревеньками, а асфальт ровный как стекло — необычное впечатление.

За сотню километров до Великого Устюга нас догнала огромная туча, накрыв грозой и ливнем. На лесной дороге наступила настоящая ночь. 700 км мы преодолели за 9 часов, останавливаясь только на дозаправку и обед.

Тут в лесном море начиналась земля мореходов и путешественников, которые шли к целям по простейшему компасу и звездам

Великий Устюг — один из самых древних городов русского севера – первое упоминание его было датировано в 1207 году, но город уже существовал. Название образовано от имени реки — река Юг впадает там в Сухону. Устье Юга – Устюг. Ну и слово “Великий” – за славу, которую городу принесли его люди.

Устюжане были свободолюбивы. Столица княжества Ростов Великий был обложен данью и собирал ее, соответственно, со своих крепостей. Ну, устюжане могли дать только пушнину и солонину. Но однажды они решили, что Ростов далеко, надоело платить и дань не выслали. Выбивать долги пошли татарские войска. Дошли они с огромными потерями, а осажденные было устюжане окончательно добили недруга. Ростовский князь письменно попросил Устюг не безобразничать.

Изначально северная военная крепость приняла на себя роль пункта на северном торговом пути и стала торговать. Капиталы на освоение новых земель сколачивались устюжанами в торговле. Сегодня центр города застроен богатыми домами 18-19 века, принадлежавшими в основном купцам.

Нижегородских машин мы практически не видели в вологодчине. А местные встречали нас возгласами “Ооооо, из Горького!”

Разумеется, из-за каждого угла на нас глядел Дед Мороз. Несмотря на лето. Это его городская резиденция с сувенирной лавкой.

А это почта Деда Мороза и, судя по размаху бизнеса, его же тачка – нафиг оленей

Кстати, там даже елки не убирают – просто зачехляют до следующего нового года

И горки у них не тают

Город небогатый, но чистенький. А в благоустройстве замечены приемы дворцового паркового искусства – земляной шар-клумба. Эти штуки устраивали садовники три века назад. Сейчас в современных городах и не встретишь – а там есть

Домики самые разные – от скромных до роскошных городских резиденций с флигелями и службами

Вот дом Василия Шилова, который стал первооткрывателем Алеутских островов, составил их карту и описание. Получил за это золотую медаль от императрицы Екатерины Второй. Дом шикарен для 18 века! Кладовые с шестью затворами и тремя железными дверями, одиннадцать теплых покоев, два флигеля и почему-то две бани. За трижды защищенными железом входами хранились сокровища Аляски и Прибыловых островов, шелка Китая и ревень из Малой Бухарии… Сейчас в этих барочных стенах детский сад…

Кстати, устюжские купцы-мореходы и первооткрыватели не были профессионалами. Устюжан называли старовояжными моряками, которые пользовали дедову мудрость: они водили свои корабли «глубником на обедник», шли под парусами «меж западом и шалонником», примечали «ветры с межника». А потому императорские адмиралы и капитаны часто ломали головы над их “сказками”, как раньше называли объяснения.

А это усадьба Михаила Булдакова, первенствующего директора Российско-Американской компании. Почти столичная усадьба! Трехэтажный дом на набережной, ворота с львами, флигеля, службы, парк с прудами…

Младший купеческий сын, отправленный в Сибирь учиться торговой премудрости, стал мореходом и первостатейным торговцем, акционером компании купца Григория Шелехова, мореплавателя и строителя первых русских крепостей в Русской Америке. Тот кстати во все дела привлекал свою супругу и даже Сибирь и Аляску покорял вместе с ней: деятельная купчиха Наталья Шелехова обучала алеутов русскому языку, лечила дружину и хоронила своих маленьких детей в чужой земле.

Так вот когда Шелехов помер, его компаньоны и конкуренты начали рвать компанию. Наталья Шелехова взяла все в свои руки и дала отпор. Но защитить бизнес в дальнейшем она не могла. А потому прибегла к старой женской мудрости: если нет хозяина и мужского плеча, нужно обзавестись деятельными зятьями, на которых и опереться. Наталья Шелехова выдала своих дочек 15 и 13 лет за Николая Ремизова и Михаила Булдакова.

Браки были счастливыми, а компания была спасена: Ремизов был влиятельным человеком при императорском дворе, а Булдаков умел торговать. Они отбились от недругов своей тещи и основали Российско-Американскую компанию, пайщиками которой были и императоры.

Кстати, Резимизов через несколько лет овдовел, и в Америке с ним случилась история, которая легла в основу сюжета “Юноны и Авось”. Любовь к губернаторской дочке не увенчалась браком – Ремизов погиб в дороге, а влюбленная ждала его 35 лет, думая, что он ее забыл. Так что Великий Устюг – это еще город русских Ромео и Джульетты. Ну чем эти образы хуже Деда Мороза?

Булдаков успешно руководил компанией, но смерть любимой Авдотьюшки подкосила его на старости лет. Свой парк он отписал Великому Устюгу под общественный сад… На портрете в местном музее изображен Булдаков мужчиной в камзоле, приятной наружности с умными смеющимися серыми глазами и легкой небритостью на щеках. Он оставил после себя богатейшую библиотеку.

Ну и, конечно, самые важные доминанты в городе – храмы. Молились устюжане истово — Бог берег в дороге, в его помощь искренне верили и денег на храмы не жалели. На новых землях устюжане первым делом рубили кресты, а потом рыли землянки и ставили крепости. Они были миссионерами лучше попов – обращали в православие целые племена, позже возили священника, чтобы тот крестил аборигенов. В родном городе они соревновались, у кого приходская церковь богаче, гордились этим… Даже после советского безвременья эти храмы шикарны.

На самую высокую колокольню города можно подняться, чтобы полюбоваться окрестностями

Рядом с этим храмом стоит памятник уроженцу Устюга, пушному промысловику и первооткрывателю Семену Дежневу. В 1648 году, на 80 лет раньше, чем Витус Беринг, прошёл пролив, отделяющий Аляску от Чукотки. Интересно, что Берингу не удалось пройти весь пролив целиком, а пришлось ограничиться плаванием только в его южной части, тогда как Дежнёв прошёл пролив с севера на юг, по всей его длине. Но история несправедлива — пролив был назван Беринговым.

А героическому Дежневу поставили памятник на родине, простой и суровый, как он сам. Вообще хочется сказать, что все эти походы — больше, чем походы просто за пушниной. Ну не может человек погибать от цинги в землянке при минус 40 градусах мороза, пожирая мышей и кожаные ремни, ходить в рукопашную с аборигенами, вооруженный лишь ножом из кости только ради пушнины. Их вела не звезда наживы и богатства — не все стали богатыми, многие погибли. Их вела звезда жизненного азарта, силы воли и упорства. Необыкновенный народ рождала эта земля. 🙂

На стеле обозначен момент покорения аборигенов с моржами и оленями, видимо

А вот это вид на стелу сзади. Аллегория с Гагариным понятна — Дежнев тоже был первопроходцем. Но смотрится смешно

Вообще, самое красивое в Устюге – любимая устюжанами Сухона, такая же своевольная и упрямая, как местный народ. Описывается случай, когда Двина и Сухона принесли в город английский ботик с европейцами, жадными до колоний. Устюжские суровые мужики открыто ржали над аглицкими офицерами в чулках и дутых панталонах, запрещая смотреть такую срамоту женской части населения, уже и так прикрывавшей глаза платками… Кстати, чтобы посмотреть, как одевались устюжане — можно пойти в музей. Там вашему вниманию будет представлена вся льняная мода за последние три века

Это сценка колядования.

Вообще в краю белого снега и зеленых елок пытались раскрасить свою жизнь и соблюсти все суеверия. Оттого краски яркие и все имеет сакральный смысл — вышивка, образы уток в посуде (утка — языческий оберег), безликие куклы, солярные знаки в резьбе на прялках, образы кошачьих на дверцах входа в голбец (под печь, вниз. в погреб)

Прообраз кошачьей росписи – слабо расписной суровый устюжский котэ

Символичны и изразцы, которыми украшали фасады домов и храмов. Рисунок – пава, сокол с рыбой, сокол без рыбы, львы, вазы, цветы — повторяется всюду. Кстати, такие рисунки на фасадных изразцах мы видели и в Великом Ростове.

А еще вот так сурово украшали монастырские ворота

Набережная в Устюге очень красива, хоть под солнышком, хоть под суровыми северными тучами. Обязательно прогуляйтесь там. Вот старинное изображение

А вот современное

Вид с другого берега Сухоны на Устюг

Тут вот видно, как надвигается очередная гроза

А тут машинка, еще не пострадавшая

Как говорила моя бабка, “дураков не надо сеять — они сами родятся”. И вот глядя на эту синюю тучу мы решили перед грозой в вечер совершить марш-бросок в самую северную точку нашего квеста – на берег Северной Двины, в старое урочище около деревни Есиплево. Там было когда-то село, но теперь стоит над рекой только брошенный храм. Вот решили посмотреть в неурочное время.

По котласской трассе доехали до поворота, свернув на грунтовку. Так как ехать там некуда, то местные редкие машинки даже тормознули чтобы посмотреть, куда полезла иномарка-баржа с иногородними номерами. А полезли мы в перепаханное глиняное поле, которое в общем-то миновали. Потом был сосновый лес, в котором сразу как-то стемнело под тучами. Потом был деревянный мостик через речку, который под нами не обвалился.

А потом было несколько километров полем клевера и вот оно – урочище. Храм построенный вполне в традициях Устюга с теплым первым этажом и холодным двухсветным верхним залом, вызывал состояние жути. Необъяснимая тревога отчего-то начала терзать нас. Ну вот бывают такие места или время такое — неурочные, как говорила бабка. :gulp:

А это течет уже Северная Двина. В этом месте она течет двумя рукавами из-за острова — поэтому тот берег — это всего лишь остров.

Нас накрывало тучей. Ливень обещал отрезать нам пути отступления, размочив вологодскую глину. На ниссане мы рисковали остаться в полях

Ну, надо сказать, что дуракам везет – мы успели до того, как раскрылись небесные хляби

Вторая вылазка за пределы Великого Устюга была посвящена Троице-Гледенскому монастырю неподалеку от Морозовиц, напротив города. Обитель очень древняя — ровесница Устюгу и стоит на месте раннего города то ли русских, то ли чуди Гледен, который то ли погиб от неистовой реки, то ли от набегов недругов. Архитектурно монастырь ничем особо не примечателен кроме того, что стоит он над слиянием рек Сухоны и Юга в Северную Двину. Да и большей частью он уже в руинах. РПЦ им не интересуется – приход маленький, а на реконструкцию денег надо много. 😕

И едут туда для того, чтобы увидеть мастерство рук резчиков по дереву и мастеров золочения. Жемчужина Гледенской обители — иконостас. Его возведение продолжалось восемь лет (с 1776 по 1784 год) на пожертвования устюжан. Для выполнения резных работ были приглашены тотемские мастера братья Николай и Тимофей Богдановы. Используя традиционные для XVIII века мотивы (гирлянды, волюты, рокайли, завитки и т.п.), они украсили иконостас резьбой, поражающей богатством и редкостным разнообразием форм.

Иконы, отличающиеся изяществом, точностью рисунка, богатой цветовой палитрой, написаны устюжскими иконописцами-купцами Колмогоровым, Шергиным и самим протоиереем устюжского Успенского собора Аленевым. Композиции икон отходят от традиционных канонов, поскольку писаны с печатных листов (западноевропейских гравюр), и напоминают больше светскую живопись.

Общее впечатление богатства иконостаса усиливается позолотой, выполненной артелью Лабзина в сложной технике. Тончайшие золотые листочки разглаживали когтем медведя. Особое очарование иконостасу придает большое количество деревянной скульптуры: евангелисты, Саваоф, ангелы, распятие. Имена резчиков фигур остались неизвестными, но это, без сомнения, были необыкновенно талантливые люди, обладавшие незаурядным мастерством и тонким вкусом.

Роскошь необыкновенная — глаз не оторвать! И как только это все пережило времена, когда в этих стенах была тюрьма…

А вот этот серафим у нас создал впечатление что он в маске, ибо подбородок и рот классические, а вот щеки и глаза с носом – фантасмагоричны.

Кстати, вот так раньше выглядел Гледенский монастырь

Была у нас и третья вылазка за пределы города – мы хотели посмотреть жемчужину реки Сухоны – ее знаменитые опоки, то есть крутые обрывистые берега, полосатые от всяких отложений мезозойских эпох. И конечно знаменитый фонтан!

У нас была карта, как у Флинта.

Правда, мы не смогли добраться до пункта назначения цивилизованно – дороги Великий Устюг – Тотьма – не существует. Мост через реку Стрельну разобран и медленно приближается к завершению ремонта.

А что такое объезд в той северной стороне? Это сотни километров по лесному морю! Бывает, и заправок-то нет. Поэтому народ не рискует ехать в объезд, а форсирует реку в брод и глиняный затяжной подъем в гору при помощи тракторов, которые там неслабо зарабатывают на переправе. С легковушки волоком — 500 рублей, на тележке — дороже. С газелей и микроавтобусов еще дороже. 🙄

Мы посмотрели на все это удовольствие и решили, что не будем дважды переправлять свою машину по такой переправе, а бросим авто здесь и перейдем по пешеходному мосту. Нам предстояло несколько километров пешком. 🙄

Сначала мы решили выйти на Сухону вдоль течения Стрельны. Мы прошли полем, зашли в лес на высоком берегу над рекой и увидели там красотищу!

Пошли по еле видной тропке и нашли краснокнижный венерин башмачок! 🙂

По той же тропе нашли как спуститься вниз, к Стрельне, берега которой тоже были полосатыми

Мы прошли немного берегом реки и поняли, что дальше идти невозможно — крутой глиняный берег не имел береговой бровки внизу, мы проваливались в сырую глину. Надо было возвращаться — обратно вдоль реки, наверх на берег, по лесу, полем и обратно на трассу. Итого около 4-5 км впустую. Цели мы не достигли. Посмотрев еще раз в карту, решили идти тем маршрутом, как если бы поехали на машине, то есть до деревни Опоки и больше не пытаться срезать. Но машины нет и потому — пешком. А это еще около 7-8 км только в одну сторону. Мы их преодолели. Из них пару километров нас подвез отзывчивый парень на Газели — сам предложил подкинуть.

Деревня Опоки стоит на берегу Сухоны.

Опоки там живописнейшие

В этом месте пытались покорить Сухону, как и Волгу — построить шлюзы, заставить реку давать электричество и вообще работать. Был организован Опоклаг с тысячами несчастных заключенных и репрессированных. С 1943 года они зимой и летом долбили местную глину, умирали сотнями и тысячами от морозов, голода и болезней. Однако уже к 1946 году были построены верхний судоходный канал протяженностью 800 метров; судоходный однокамерный шлюз (165 метров); нижний судоходный канал протяженностью 1500 метров; глухая водосливная плотина длиною 230 метров. Через шлюзы уже проводили баржи. Местное редкое население смотрело на чудеса. Однако Сухона — очень своевольная река. Даром, что равнинная, она имеет не только железистую воду, но и железный характер — местами скорость ее течения равна скорости течения горных рек! А в ледоход и паводок 1947 года она разрушила все, что было построено Опоклагом. Остатки сооружений река разметала по руслу. Размеры пробоины составили 70 метров. Живых заключенных увезли, начальство лагеря репрессировали, а покорять Сухону передумали. У Опоков стоит крест погибшим и остатки сооружений

Местный житель согласился за умеренную плату перевезти нас на своей моторке до фонтана — он был на противоположном берегу

Фонтан впечатляет даже издалека

Нас высадили погулять и обещали вернуться по звонку

Вообще, фонтан — рукотворный. Скважину в поисках нормальной питьевой воды, бурили в 1941 году. Вышли на мощный слой воды, залегающий на глубине с 90 до 190 метров. Вода забила фонтаном высотой с пятиэтажку. Однако вода оказалась не питьевой: она солоновата и пахнет сероводородом. Скважину бросили. Но с тех пор она бьет фонтаном. Водоносный слой чуток обеднел и высота фонтана снизилась. НО все равно очень впечатляет!

Беседки изрезаны названиями городов всего российского северо-запада

Вода на самом деле из фонтана невкусная. Мы погуляли и по звонку за нами приехали.

Узнав, что мы пешком, еще и подвезли на УАЗе до моста, где мы сели в свое авто и вернулись в Великий Устюг.

Кстати, хочу отметить, что за ТРИ дня, которые мы прожили в этом городе мы все же нашли время и на новогоднюю экспозицию. Рекомендуем — для вызова у себя ностальжи и познавательной экскурсии деткам 🙂

Один зал посвящен вообще традициям нового года в зарубежных странах

Ну а потом узнаете, как отмечали новый год в России

В зале с елками, которые символизируют разные десятилетия…

… вы будете жадно высматривать игрушки, которые помните сами, на елке у бабушки, у мамы и наконец, вспомните свою современную елку. Я нашла больше десятка игрушек, которые есть у меня! Начиная с довоенного десятилетия. А это просто — какие мне понравились из стареньких 🙂

Ну и покоривший меня кукольный домик, который был мечтой каждой девчонки моего 33-летнего поколения. Делался с помощью папы из фанерного ящика и при помощи подручного хлама. Домики Барби и прочее нынешнее барахло нервно курит в коридоре!

Где жили

И под финал описания устюжских похождений, сообщу тем, кому интересно, что жили мы три дня в гостинице “ПостоялецЪ” (хотя понятно, что мы шлялись всеми днями). Оцениваем ее на четверочку. В центре, тихо, вежливо и чисто, стоянка охраняется. Правда в минусы я бы записала размеры этой стоянки и щель, в которую надо заехать чтоб попасть на парковку — патфайндер парковался после десятка маневров и выезжал-заезжал “по зеркалам”. Завтраков нет.

Что ели

Мы счастливо питались в “Гостином дворике” — самое наше вкусное и душевное питание за все путешествие. Рекомендуем! Совсем близко к гостинице.

Что купили

Кроме обязательных магнитиков посетили фирменный магазин ювелирной фабрики “Северная чернь”. Это серебряные украшения и посуда. Красивые скромные вещи. Наследие старинного устюжского промысла.Купили освежитель воды и маме брошку.

Устюжские конфеты-карамельки взяли как дань маминым детским воспоминаниям.

Льняную мануфактурку. У нас в Нижнем Новгороде все это дороже в разы.

Ну и устюжский алкоголь конечно. Традиционно ящиками.

Далее… Тотьма: город черной лисы и церквей-галеонов