Исток Волги является точкой интереса для туристов на протяжении трех веков, как минимум. Оказавшись в Тверской области, мы тоже решили приобщиться – тем более, что и сами живем на волжских берегах.
К истоку Волги мы выехали из Твери рано утром, и потом оценили преимущество раннего прибытия на место. Дорога идет через Торжок и Осташков, а ее описания в сети изобиловали страшилками про плохой асфальт и ужасный 20-километровый грейдер по лесу. Наверное, эти отзывы писали москвичи или жители других регионов, где с качеством дорог все в полном порядке. А нижегородцам осташковская дорога показалась очень даже приличной, включая грейдер. Мы не балованы.
Исток Волги – у села Волговерховье. Добравшись до Осташкова, знайте, что впереди – 50 км сносного асфальта и после Свапуще – 20 км вполне приличного пыльного грейдера с некоторыми участками гребёнки. Тут вам встретится и грохочущий как ведро с гайками местный ВАЗ, и лесовоз, и даже высокий туристический автобус. Рано утром дорога практически пуста – попались пара местных авто.
Делаем остановку у первого автомобильного волжского моста. Тут у Волги уже настоящие официальные, хоть и немного ржавые таблички.
Вот Василий стоит на этом первом волжском автомобильном мосту – это насыпная дамба с трубой. И местами эта дамба уже осыпалась.
Волга здесь похожа на тысячу лесных речек. Вода в ней темная и оттого прекрасно отражает – будто большое зеркало. Течения практически незаметно, но оно точно есть.
По дороге нам попадается молодой человек с посохом и советским брезентовым рюкзаком – паломник. Не доезжая 3,5 км до Волговерховья, в Вороново, натыкаемся на парковочную площадку и открытый шлагбаум. Проскакиваем все это и довольно быстро оказываемся в Волговерховье.
Первое, что слышит приехавший сюда утром – лай грозных монастырских псов. А первое, что видит – пару хороших сельских домов за высоким забором – здания Волговерховского Ольгинского монастыря. Тут же бетонные плиты парковки, цивильный туалет совсем не сельской системы «дыра в полу», большая рубленная беседка и открытый шлагбаум. На лугу видны аж две вертолетные площадки.
А за зелеными луговыми холмами – горящая на солнце красная громада Преображенского храма. Так как за шлагбаумом шли другие сельские дома, мы принимаем решение не пылить и паркуемся на площадке. Парковка бесплатная.
Тут же большой плакат лирического содержания и черно-белая современная фотография истока настраивают на посещение сакрального места.
Жаль, что ни один из информационных щитов здесь не цитирует великих о Волге-матушке. Очень этого не хватило и пришлось читать уже дома в интернетах, собирая из открытых источников. Если вам лень искать, я поделюсь найденным прямо тут.
Впервые река Волга упоминается в трудах древнегреческого историка Геродота. Пишет о ней и «отец географии», александрийский астроном и географ II века н. э. Птоломей, как о реке, которая берет свое начало в горах.
В византийских и арабских письменных источниках река Волга именуется Ра — то ли по имени божества, то ли в переводе «щедрой», или Ателью — «рекой рек», «великой рекой». Историки утверждают, что имя «Волга» река обретает только в Х веке, а переводится оно как «светлая».
В первой русской летописи монах Нестор из Киево-Печерского монастыря писал: «Из Оковского леса потечет река Волга на восток и втечет седмогодесят же рел в море Хвалисское».
Интересно, что указание истока Волги на многих старинных картах было неточным – на всех река Волга начинается из одного большого или из нескольких связанных между собой озер. Первую попытку локализовать исток сделал немецкий писатель и путешественник Сигизмунд Герберштейн. В 1549 году в Вене он издал книгу об удивительной земле Московии:
«За Ржевом Дмитровским в нескольких милях на запад есть лес, называемый Волконским… В этом лесу есть болото, называемое Фроновским; из него течет не так большая река, на пространстве почти двух миль, и впадает в какое-то озеро Волго. Она снова вытекает оттуда, сделавшись гораздо сильнее водою, и называется рекою Волгою по имени этого озера. Протекши чрез многие болота и приняв в себя много рек, изливается в Каспийское море, называемое русскими Хвалынским морем — а не Понт, как писал кто-то. Река Волга называется у татар Эдель, а у Птоломея Ра».
Через сто лет, в 1649 году указом царя Алексея Михайловича над истоком Волги была основана Преображенская Волговерховская мужская пустынь, о чем пишет в 1724 году игумен Селижаровского монастыря Нифонт в описи Ниловой Столобенской пустыни. То есть исток был четко определен. В середине XVII века на истоке были построены деревянные Преображенская церковь с приделом во имя святого Иоанна Предтечи, несколько келий и ограда. Это место и стали называть Волговерховьем. Правда, через 40 лет в пустыни не осталось жителей, а храм стоял без пения. В начале XVIII века по инициативе Петра I монастырь был восстановлен и заселен. В 1724 году обитель сгорела, и в 1740 году монастырь опять стоял пустым. Отчего в этом краю так трудно было поддерживать жизнь обители, никто не объясняет. Видимо, настоящее пустынножительство – подвиг, и под силу не каждому.
Историк Василий Татищев в сочинении «Руссия», изданном в 1739 году, уже не упоминает о монастыре на истоке:
«Волга исходит из болот великих во Ржевском и Бельском уездах и до Селижарова мала, а впадает на юге в море Каспийское. Великостью и обильством рыб, яко же и пажитию по берегам превосходит реки еуропские все».
Есть описание Волги и в «Генеральном соображении по Тверской губернии» (1783 – 1784), в котором тоже ни слова об обители:
«Верховье Волги в 59 верстах находится от города Осташкова на северо-западе, к Старорусской границе: в 6-ти верстах от оной, в дачах экономического ведомства Селижаровской волости, под деревнею называемою Волгино Верховье; в мелком дровяном лесу, растущем по болоту, находится чистый мох, не более 100 сажен в окружности по конец которого виден дубовый обруб и колодез, из оного исходит река Волга, не шире двух аршин и, проходя чистым местом по иловатому грунту, чрез две версты впадает в два озерка, Верховскими называемыя…».
Посетивший в 1814 году верховье реки академик Николай Озерецковский писал о том, что монастырские постройки близ истока Волги, который местные жители называли Иорданью, не сохранились.
В 1856 году здесь побывал драматург Александр Островский, предпринявший путешествие из Осташкова. Был конец мая, шел дождь, но даже это вкупе с тяжелой и скучной дорогой не омрачило впечатление писателя от посещения истока Волги:
«В Волгуверховье приехали в 12-м часу ночи. Поели молока и ночевали. Поутру в сильный дождь по мокрому и вязкому болоту ходили в часовню, называемую Иорданом, построенную над источником Волги. Ходили и дальше с большим трудом к самому истоку (сажен 12 от часовни на запад). Из-под упавшей и уже сгнившей березы Волга вытекает едва заметным ручьем. Я нарвал у самого истока цветов на память. Часу в 10-м в проливной дождь поехали обратно».
А в июле 1889 года в Волговерховье побывал писатель Владимир Колосов:
«В настоящее время над истоком реки Волги поставлена небольшая деревянная часовня, завершающаяся деревянным же восьмиконечным крестом. Внутри этой часовни и находится теперь тот кладезь … глубины очень незначительной, всего аршина полтора. Вода в нем темно-желтого цвета и горьковата на вкус. При измерении глубины этого ключа посредством камня, навязанного на веревку, наблюдалось оригинальное явление. Когда камень ударялся о дно колодца, по всей поверхности воды разбегались быстро лопающиеся пузыри и потом вода как бы закипала. Очевидно, что дно ключа состоит из болотного наилка, задерживающего в себе газы, выделяемые ключом. Относительно часовни крестьяне говорят, что последняя часовня построена лет десять тому назад, а вообще часовня на этом месте существует «спокон веку».
Кстати, очень интересны старые фотографии истока Волги, которые тоже могли бы быть приведены на информационных стендах.
Кстати, в этой поездке бывшего военного, фотографа-любителя Вишнякова сопровождал его товарищ – известный художник Иван Иванович Шишкин. Они вместе остановились в Коковкине, откуда и предпринимали творческие вылазки. Пока Евгений Петрович фотографировал, Иван Иванович делал этюды. Результатом стали картины «Часовня над ключом, дающим начало Волге», «Первый мост через Волгу», «Лесная глушь в начальном течении Волги».
Уже в начале ХХ века к истоку приехал известный первопроходец в цветном фото – Прокудин-Горский.
Эти храмы с фото Прокудина-Горского встречают нас и сегодня.
На дальнем плане у Прокудина-Горского – Никольская церковь. В 1907 году по инициативе иноческой общины начали строить деревянный храм во имя Святителя Николая. Проект выполнил тверской архитектор Виктор Назарин. Возвел Никольскую церковь местный крестьянин Василий Забелкин из деревни Зенцово Хотошинской волости. Освящена была церковь 27 июля 1908 года. Это одноглавый высокий деревянный клетского типа храм, которых было много на Руси.
Рядом – фигура Николая Угодника – любимого русского святого. Он стоит в лодке – видимо, сказывается роль места, как истока великой реки.
Огромный каменный Преображенский храм Преображенского собора построен в неорусском стиле, частично повторяет формы собора Василия Блаженного в Москве. 29 мая 1902 года состоялась его закладка, а 23 апреля 1912 года был освящен главный престол собора. Правда, оформление интерьера не было завершено к революционному 1917 году. Росписи собора предполагалось посвятить святой княгине Ольге и всему «древу московской великокняжеской династии». Богослужения в храме совершались до начала 1930-х годов, а потом там была конюшня… Храм был открыт в наш приезд.
А на лугу за этим гигантом скромно стоит Воздвиженская часовня.
Ну, и наконец, главное. Так как мы приехали рано, то были единственными туристами. Никто нам не помешал спокойно осмотреть исток реки.
Тут же памятный камень, привезенный из здешних лесов с высеченной памятной надписью, сделанной скульптором Вячеславом Клыковым.
Мы пошли по мосткам. Да, сейчас посещение истока намного комфортнее, чем во времена Островского – ему пришлось идти прямо по болоту.
Часовня стоит на сваях и имеет гульбище-террасу. При приближении кажется, что река начинается не из родника, а из мочажины – чистого окна на болоте, куда собирается вода из нескольких родников.Говорят, так и есть.
На часовне есть памятные таблички о посещении этих мест патриархами. Дверь оказалась не заперта, и мы вошли. Внутри – вовсе не купальня, как могло бы показаться, а окно в полу с поручнями над символическим истоком. Можно заглянуть и отразиться в черной болотной воде.
На стене – икона Спаса. В арочные окошки и небольшие световые окна крыши в часовню попадают солнечные лучи.
С внешней террасы можно осмотреть исток-мочажину.
Тут же на мостках мы нашли ведро на веревке, предназначенное, очевидно, для обливания. Удивительно, но в муромской земле живут люди, которые верят, что нельзя окунаться в источники – только обливаться их водой. И вот тут выдерживается почти это правило – обливайся, но не лезь в воду сам, не оскверняй.
И вот тут начали подтягиваться другие туристы. На мостках стало тесновато и шумно. А место любит тишину, шелест осоки и шепот березовых листьев. Мы собрались уходить. И на прощание традиционный кадр в стиле «Колосс Волжский». Это актуально для тех, кто живет на Волге шириной 900 метров.
Тут же рядом символический мостик – первый пешеходный через Волгу. Правда, кажется, он никуда не ведет и потому может быть не зачтен.
Когда мы поднялись на площадку перед входом на территорию Ольгинского монастыря, тут уже кипела жизнь: прибывали туристы, а торговцы развернули свою торговлю нехитрыми сувенирами: магнитики, майки, кружки, монетки, куклы и корзины – весь набор обычного ширпотреба, который впаривают туристам здесь повсеместно, только с надписями «Тверь», «Исток Волги» или «Селигер». Мне повезло найти авторскую, с клеймом мастера, керамическую лягушку-магнит – больше я таких нигде не видела.
Вернувшись к автомобилю, мы увидели пыльного пешего паломника, размашисто крестящего грудь и лоб, едва завидев главки храма над холмами. «Дошел», – сказал он. И столько в этом его слове было облегчения, что даже поверилось в его обет.
На выезде из Вороново, за шлагбаумом заметили машину с немецкими номерами. Немцы сочли, что шлагбаум даже в открытом виде что-то запрещает и потому оставили автомобиль на парковке, не доехав 3,5 км до истока Волги.
На обратной дороге мы решили свернуть к мельком замеченной на небольшом холме вблизи грейдера часовне. Это поворот к деревне Новинка на берегу озера Стерж. Но оказалось, что часовня святого Германа Столобенского тут не одна, а с каменным крестом.
Ясно, что часовня – наша современница, а вот крест явно старинный, тёсанный. Причем, неясно – дорожный, межевой, могильный? Надписей на нем нет, но рядом – современная плита с текстом.
На кресте есть небольшие углубления – то ли повреждения, то ли следы коррозии. Он покрыт серыми лишайниками. Дома пришлось заглянуть в интернет и стало понятно, что крест был найден энтузиастами-исследователями около умерших деревень Велилы и Верхний Аполец. Надписей на нем никаких нет, а потому реально установить его предназначение пока не смогли. Чтобы артефакт не сгинул в лесных болотах окончательно, его забрали из родного места и привезли сюда – на обозрение путников. Текст на табличке – с другого креста, Стерженского, стоявшего ранее при впадении Волги в озеро и переданного в начале ХХ века в музей Твери. Иванко Павлович, кстати, вероятно, новгородский посадник, занимавшийся работами на волоке.
Выходит, что у дороги – исторический объект, вывезенный из своего исторического места. Хотя, занимательно. Есть возможность увидеть, какими были каменные кресты.
После осмотра креста, мы отправились в Ширков погост любоваться деревянным зодчеством.
