Еще ни разу нас не звало в поездку объявление о продаже достопримечательности. Но одним ноябрьским днем мы решили посмотреть терем фабриканта Карпова в селе Меховицы Ивановской области. В интернете полно его фотографий – дом продается под дачу или отель за 7,5 млн рублей. Правда, выяснилось, что в село стоит приехать, даже если у вас нет такой кучи денег.

Об этом доме в интернете полно сообщений от 2016 года – в блогах, в соцсетях и даже на собственном сайте, запиленном на тильде. Есть съемки интерьеров и с квадрокоптера, есть описания местности. Правда, про семью первого хозяина дома и про историю села информации очень мало.

В Меховицы мы выехали из Нижнего Новгорода через Шую – хотели заскочить еще в усадьбу Чихачевых в Дорожаеве. Расстояние – примерно 260 км, причем если ехать по М7 через Ковров, то километраж практически такой же. В итоге на Меховицы времени от короткого ноябрьского дня осталось немного. Дороги в Ивановской области в этом году местами отремонтировали, поэтому ехали мы порой с ветерком.

В этой части Ивановской области мы не бывали раньше. С асфальтовой дороги к Меховицам ведёт 7-километровый грейдер-аппендикс, который затихает в зарастающих полях вдоль реки Уводь. Медвежий угол. Причем, буквально. В XIX веке так и писалось про волость «Вознесенье, что в медвежьем углу».

Все заверения в объявлениях о продаже дома, что из Меховиц «за час можно добраться до Суздаля, Шуи, Палеха, Ростова Великого», мягко говоря, удивляют. Сейчас до Суздаля от Меховиц 40 км, если у вас вертолет. А на автомобиле придется выезжать через Ковров и Камешково или через Лежнево – в любом случае это больше 100 км. До Ростова Великого через Лежнёво и Тейково – около 160 км. А вот искателям глубинной провинции и тихих мест и в Меховицах будет хорошо.

Меховицы известны с XIII века и явно получили свое название из-за занятия первых жителей – добытчиков пушнины. Въезд в село начинается с преодоления холма, на котором стоит кирпичная сторожка и два храма в руинах. Ближняя к въезду – церковь Спаса Преображения 1790 года, еще барочная.

Подальше к реке, в зарослях и окружении столбов – более скромный храм Николая Чудотворца 1810 года постройки.

Обычно богатые сёла имели по два каменных храма – в окрестностях такие встречаются, но все же более поздние. Такое богатство также иногда объясняется проживавшим в селе помещиком и наличием усадьбы. Но в постах о продаже деревянного дома фабриканта Карпова особо подчеркивается, что другой усадьбы в Меховицах не было – ближайшее имение в ныне несуществующих Балбарах. А между тем, даже на карте Менде от середины XIX века обозначена усадьба, как раз примыкающая к каменному храму (желтое поле).

За храмами – множество старых лип и высокий берег Уводи. Все это очень напоминает старинный парк, но мы решили его осмотреть потом. Сначала – дом фабриканта Петра Семеновича Карпова с «флигелем для прислуги».

О самом хозяине известно немного. Годы его жизни и смерти мне нигде не попались, потому привести их не могу. Карпов – крестьянин, выходец из соседнего села Чертовики, что за Уводью и лесом. Якобы, разбогатев после отмены крепостного права, Петр Семенович принял решение о строительстве в Меховицах двух предприятий: ткацко-бумажной фабрики и кирпичного завода. Правда, мы знаем замечательные истории, когда крестьянские капиталы сколачивались на производстве текстиля и в условиях крепостного права. Меховицкое предприятие работало и в советские годы. Сейчас – руины.

В интернете есть информация, что первым в Меховицах открылся кирпичный завод, и лишь в 1910 году – ткацкая фабрика. Последовательность логичная – корпуса строились из кирпича, а его надо было еще сделать. Ткацкая фабрика была «на 240 станков», то есть маленькой по сравнению с шуйскими, вичугскими или иваново-вознесенскими предприятиями тех лет. Но надо сказать, что подобных мануфактур было немало по ковровским селам, и все они кормили оставшихся на родной земле крестьян, не уехавших на большие фабрики.

На южном конце Меховиц Карпов решил построить дом для семьи. Иногда попадается дата возведения терема в стиле раннего модерна – 1893 год. Рядом с теремом были приусадебные постройки, но особо отмечается современными хозяевами «флигель для прислуги». Скорее всего, небольшим отдельно стоящим зданием из кирпича была кухня – из противопожарных соображений. Частое решение, кстати, и в дворянских домах, где еще и не любили запах готовящейся еды в жилых комнатах.

Семья супругов Карповых была большой – шесть дочерей и сын. Также известно, что Петр Семенович вел дела совместно с братом, который помогал ему приобрести несколько соседних сельских мануфактур, чтобы расширить свое производство.

Встретилась интересная информация от 1917 года: «На бумаго-ткацкой фабрике А. А. Карпова, при дер. Кузнечиха, и на бумаго-ткацкой фабрике бр. Карповых, при дер. Чертовиках, Ковровского уезда, рабочие объявили забастовку, требуя установления 8-часового рабочего дня, повышения заработной платы на 30 %, и выдачи квартирных и банных».

Выходит, что братья Карповы владели фабрикой и в родных Чертовиках. И был еще Александр Алексеевич Карпов, чья фабрика была в одной версте от Чертовиков – в Кузнечихе. Если это и есть тот самый брат Петра Семеновича, то не родной, а минимум двоюродный. Бастовали в апреле 1917 года рабочие неделю – их требования были удовлетворены Карповыми. Летом 1917 года забастовка на фабриках Карповых повторилась: рабочие требовали увеличения заработной платы, выдачи по 18 рублей в месяц на дороговизну и выдачи квартирных и банных денег. А вот 3 ноября 1917 года началась забастовка уже в Меховицах – 242 рабочих бумаго-ткацкой фабрики Петра Семеновича Карпова остановили работу. Известно, что потом Карпова отстранили от дел, но затем призвали обратно, так как большевики не могли наладить производство сами. Тоже картина нередкая, а по Ковровскому уезду – так просто частая. Что стало с семейством после революции – неизвестно. Среди репрессированных из этих мест попадаются и Карповы.

В сети мне попались пара фотографий, на которых якобы изображены жители меховицкого терема. Кадры интересные. Например, вот этот. Ивановские историки подписали его так: «Владимирская губерния. Ковровский уезд (сегодня Савинский район). Село Меховицы. Карпов Петр Степанович с семейством. Владелец челночно-токарного заведения, на котором изготавливали погонялки для ткацких станков. 1898 год». Это не совсем так.

В кадре девять человек. Судя по элементам лестницы, это деревянная веранда, украшенная вазоном. Может быть, снимок был сделан и на веранде терема в Меховицах – он уже существовал. За спинами людей – дерево, по силуэту напоминающее яблоню, а значит это выход в сад. Собственно, как и в Меховицах. В центре кадра – веселая группа из пяти молодых барышень разного возраста в белых платьях. Две весьма лукаво смеются. С ними маленькая девочка, серьезный молодой мужчина, который не может быть отцом этого семейства из-за возраста, и дама. Слева и справа еще две женщины, у которых лица отчего-то темнее натруженных рук. Кто это такие?

Снимок явно любительский, так как рассадка непрофессиональная. Дама могла бы из уважения к ее статусу сидеть в центре кадра, а женщина справа вообще спустилась на одну ступень на веранде, отчего стала ростом, как присевшая на перила барышня. Можно предположить, что снимок любительский и шуточный. Причем, самого Петра Семеновича тут нет, хотя он в те дореволюционные годы был жив. Пожилая дама могла быть его супругой, матерью этого выводка барышень, но она на краю снимка, а младшая девочка слишком мала. Может, это няня? Рядом с ней – единственный сын Петра Степановича или гость. Если считать барышень, то вместе с маленькой девочкой у ног – как раз шесть, то есть по числу дочерей Карпова. Женщины в левой и правой части снимка – вероятно служанки. Они одеты сильно проще, а их лица отчего-то темнее даже натруженных рук, словно их вымазали сажей ради шуточного кадра «а-ля негритянки». Может, по этому поводу так смеются девушки? Кстати, в молодой компании прослеживается определенное сходство по чертам лиц, и молодой человек явно в родстве с ними.

Следующий снимок подписан ивановскими краеведами: «Владимирская губерния. Ковровский уезд. Село Меховицы (сегодня Ивановская область Савинский район). 1898 год. Карпов Петр Степанович с дочерью и зятем Агриковым А.А. Владели челночно-токарным заведением, на котором изготавливали погонялки, для ткацких станков». На самом деле на фотографии другие люди: савинский фабрикант Запруднов Федор Андреевич, его зять Леонид, его дочь Лариса Федоровна, его жена Екатерина Михайловна.

Словом, темная история с этими фотокарточками. Карповскую найти не удалось. Но мы смотрим терем.

Дом находится на южном конце села, на улице, вытянутой вдоль реки Уводи. Судя по зарослям вокруг, некрашеной крыше и некоторым утратам в резьбе, дом так и не был куплен с 2016 года. Очевидно, не так много желающих купить деревянный дом, требующий ремонта, вдали от дорог за такие немалые деньги.

Если бы мы приехали до листопада, мы бы не смогли сфотографировать здание – заросли обступили дом. При этом на фото 2016 года видно, что участок вокруг забора тоже выкашивался, а потому территория выглядела опрятнее.

Сельский фасад в четыре окошка обманывает простотой. И только конек с декоративными окошечками-щелками, небольшое крыло первого этажа и сложный профиль крыши намекают, что дом сложнее и интереснее, чем хотел казаться односельчанам. Мы решили обойти его с юга. Вот таким фасадом теремок смотрел на фабрику. В окошках плещется бледный ноябрьский закат.

Да, примечательно, что балкончик смотрит не на село, и не на реку,  а на хозяйское дело. Сейчас – на соседнюю руину брошенного здания, которое в советские годы было детским садом, судя по мусору.

У дома множество интереснейших деталей – консоли, пропильные «серьги» по карнизам. Картину немного портят белые пластиковые окна, но, может, будущий владелец поправит это.

На углу дома с переходом на речной фасад находится и открытая веранда. Прекрасный элемент загородной архитектуры. Отсюда открывались виды на сад, реку и закаты.  Может, именно на ней сфотографировались беззаботные барышни. Крыша у веранды могла появиться и позже.

Сдается мне, что раньше перила веранды были такими же пропильными как у балкончика.

А боковое оконце с островерхим завершением крыши над ним смотрятся необычно. Комнатка под крышей, чтобы слушать дождь и смотреть на дубраву.

Ну и наконец, самый красивый фасад дома – речной. Видно, что окошки второго этажа ниже тех, что на первом этаже. Значит наверху спальни, а внизу залы для всех. Видно крыло первого этажа и «флигель для прислуги».

Большего из-за забора не сфотографировать. Руины фабрики нас интересовали слабо. Поэтому мы еще немного полюбовались домом. Надеемся, он найдет заботливые руки, хотя цена дома в этой глуши слишком высока.

В интернете есть фотографии интерьеров. Как пишут, «при покупке дома в вашем распоряжении окажутся старинный камин, очаровательная веранда, две русские печи, 6 спален, большой зал, 4 санузла, водопровод, канализация, подвал, 2 теплицы, сушилка для белья, приусадебный земельный участок, флигель и баня». Надо сказать, что интерьерной реконструкции не случилось, как в костромском тереме в Асташеве, а потому внутри вполне себе тоскливые советские комнаты с дешевыми обоями и шторами, на веранде стулья из старой школы, в зале диван словно из мебельного магазина в райцентре. Перед привычной голландской печью вдруг современная металлическая печка. Фото взяты с mekhovitsy.tilda.ws

Гостевой зал с камином
Столовая
Веранда
Комната с русской печью
Балкон
Комната с камином
Лестница на второй этаж

В качестве «преимуществ» владельцы терема указывают, что Меховицы связаны с известными талантливыми людьми – русской женой Сальвадора Дали Галой, поэтом Дмитрием Семеновским и наивным художником Павлом Леоновым.

Связь Галы Дали с Меховицами в открытых источниках проследить не удалось. Поэт Семеновский действительно родился в Меховицах в семье священника. «Мне тоже нужно было зацепиться за что-то, найти в жизни свое место. Но идти в псаломщики я не хотел, а других перспектив — кроме сочинения стихов — не было. В этот переломный момент юности меня потянуло к Горькому», – признавался поэт, который прожил свою жизнь в Иванове, где в его честь назвали переулок. Семеновский был знаком с Горьким и дружил с Есениным, но в великого русского стихотворца так и не вырос.

Поэт Дмитрий Николаевич Семеновский (1894 – 1960)

Художник Павел Леонов жил в Меховицах и даже писал местность в своих необычных картинах. В газете «Коммерсантъ» от декабря 2005 года был опубликован шикарный репортаж о Леонове, о картинах со сложными орнаментами и иконописными принципами и о неблагополучной жизни самого художника.

Леонов Павел Петрович (1920 – 2011)

Вот вам одна из картин Леонова – «Русские путешественники в Африке». Есть большое сходство с центром Меховиц – парк из старых деревьев, храм в нем, река Уводь. И слоны на противоположном берегу. Мы не ценители наивного искусства, но работы выставлялись и даже попадали в частные коллекции.

Кстати, на обратном пути этот парк из старых деревьев нам захотелось посмотреть ближе. Тут явно была усадьба. Последнее упоминание о помещиках было уничтожено в 1990-е годы, когда гранитный памятник-колонна погребенных у церквей владельцев был использован местными жителями для заделки дорожных рытвин.

Старые деревья на высоком берегу Уводи – липы. Тут ровная площадка, небольшая, но не лишенная живописности. Рядом – два храма.

Ближе к краю стоит одна из самых высоких лип здесь. Почти идеально ровный ствол.

Реку отсюда мешают видеть заросли, но без листьев довольно прозрачно.

Чей здесь был усадебный дом? В середине XVIII столетия Меховицы принадлежали Степану Ивановичу Трегубову, который отдал землю с людьми в приданое за своей 16-летней дочерью Татьяной, ставшей женой 22-летнего Василия Николаевича Зубова. Этот Зубов был родным дядей последнего императорского фаворита Платона Александровича Зубова. Разумеется, Зубов выкруживал выгоды от родства с самым могущественным человеком империи 1793 – 1796 годов, но преуспеть в этом деле у него не вышло. Василий Николаевич всю жизнь был в плохих отношениях с отцом фаворита – единокровным братом Александром Николаевичем.

Александр Николаевич Зубов

Как пишут в «Ковровском историческом сборнике», после женитьбы Василий Зубов с молодой женой предпочитали жить в Меховицах, иногда выезжая оттуда в Москву. Племянники жаловались на Василия Николаевича, что «…лошадей большую половину жеребцов и кобыл и три цуга меренов уведены в Михавицы, владимирскую деревню, ему принадлежащую, как равно из бывших 50-ти дойных коров с приплодными и с бывшими при них скотниками все взято в ту же деревню его… Им в ту же деревню вывезено три двора крестьян, прежде при фабрике бывших». К слову, крестьяне работали на суконной фабрике, так что первая мануфактура могла появиться в Меховицах еще при помещике.

У Василия Николаевича и Татьяны Степановны Зубовых известны пятеро детей: сын Николай Зубов, названный в честь деда, и дочери Варвара, Наталья, Евгения и Любовь. Однако в 1793 году, на склоне лет Василий Зубов купил себе в Саратовской губернии дворовую девку Марию Емельянову, которая родила ему сыновей Николая и Василия. Благодаря хлопотам отца дети получили фамилию Неведомских и дворянство. Сама же девка была выдана замуж за командира инвалидной команды, майора Попова, который быстро скончался и сделал Марию Емельяновну Попову офицерской вдовой. Частая история по тем временам! Но Василий Николаевич Зубов пошел дальше – в 1808 году он обвенчался с офицерской вдовой Марией Поповой. При живой жене. Татьяна Степановна жила в родных Меховицах, в 1806 году она родила младшую дочь и не сразу узнала о таких переменах в жизни мужа. Пишут, что афера вскрылась, когда законная супруга поняла, что Василий Николаевич начал приобретать имущество под Москвой и ничего не оформлял на себя. Одна из замечательных покупок Зубова – Нескучный загородный дом князя Трубецкого, отстроенный по проекту архитектора Ухтомского. Сейчас от прежней роскоши остался только павильон Охотничий домик, где традиционно идут съемки телепередачи «Что? Где? Когда?»

Охотничий домик в Нескучном саду в Москве

Татьяна Степановна Зубова в те годы в Меховицах построила каменные Преображенский и Никольский храмы. Судя по всему, бесчестно Василий Николаевич поступил и в отношении своего законного старшего сына Николая Васильевича, вместо которого видел наследником его маленького тёзку. Николай Васильевич-старший выбрал военную карьеру: служил адъютантом при генерал-фельдмаршале Иване Салтыкове и вроде как дослужился до генерала. Но в 1799 году родной отец поспособствовал официальному признанию его сумасшедшим. После этого Зубов был отставлен со службы и до кончины 8 ноября 1812 года жил в Меховицах, где и был похоронен. Своей семьи у него, похоже, не было.

Известно, что захоронение в Меховицах было семейным. Там также были похоронены дочери Василия Николаевича: Евгения Васильевна Гаврилова, Любовь Васильевна Красовская и ее супруг, помещик Меховиц штабс-капитан Шлиссельбургского пехотного полка Федор Красовский, а также их сын – губернский секретарь Александр Федорович Красовский, умерший в августе 1868 года в возрасте 43-х лет. Возможно, там же в родных Меховицах была похоронена и Татьяна Степановна. Сам же Василий Николаевич скончался в 1824 году и был погребен в Москве. Памятник из серого гранита над местом общего погребения в Меховицах был поставлен овдовевшим отставным поручиком Петром Гавриловым в 1860 году, когда скончалась его супруга. Памятник был уничтожен жителями в 1990-е годы. А последними помещиками Меховиц были Кишкины, некоторые из которых тоже были похоронены у церкви.

Из парка есть спуск к Уводи с самодельными деревянными перилами.

Там внизу мы нашли пару лодок-плоскодонок и ноябрьский закат, рыжие травяные ковры по берегам и темный ершистый лес на другом берегу. Когда-то река была единственной дорогой в этом «медвежьем углу».

В парке ловим последние лучи закатного солнца, которое вдруг вспомнило, что еще не красило тот серый день.

Вряд ли вы будете мимо проездом – тут так не бывает. Но если у вас будет день, чтобы увидеть деревянный провинциальный модерн, глухое село с богатой историей или у вас есть 7,5 млн рублей на терем – приезжайте.