Остатки ГЭС на Соскуанйоки были уже третьей карельской электростанцией в нашей поездке после действующих старейшей Хямекоски и инженерно оригинальной Питкякоски. В Соскуа мы ехали смотреть руины, но неожиданно для нас поездка стала очень интересной. Во-первых, мы заблудились на ровном месте, а во-вторых, нашли связь этого места с Выборгом.
В Соскуа мы ехали через любимые мною Куркиёки, где вновь не отказали себе в удовольствии прогуляться. Время клонилось к вечеру, на небо набежали дождевые тучи, но мы не спешили – до Соскуа из центра Куркиёки всего 5 км хорошего грейдера. Все, кто там бывал, писали, что дорога прекрасная.
А когда мы, наконец, поехали, с нами случилось неожиданное. Мы и спустя пару лет не понимаем, как вообще такое могло случиться с двумя взрослыми людьми, которые прекрасно ориентируются с навигатором и без него, а также имеют заточенные годами путешествий глаза. Возможно, усталость за день. Но как бы там ни было, мы не нашли поворот направо в Соскуа. Да, вот такой случился с нами позор. Я и сейчас смотрю на спутниковую карту Яндекса, вижу широкую развилку грейдера и не понимаю, что за затмение нашло на нас. На месте поворота мы упёрлись в какую-то старую автобазу и в итоге проехали прямо, в Отсанлахти. Из этого поселка навигатор и повёл нас кругами на лесные тропы.
Дорога сначала была хорошей. Но временами для нашей машины наступали некомфортные моменты – мы скребли днищем по гребню колеи, скоблили ветками по бокам авто. Так мы ехали чуть больше 2 км. Пару раз не туда свернули и были вынуждены разворачиваться.
Нас остановил мостик через ручей, который показался нам слишком узким для нашего авто. Да и крайние доски были хлипковаты для 3 тонн. Провалиться здесь было бы полным фиаско. Решили не рисковать – до остатков ГЭС и мельницы оставалось около 700 метров.
В общем, автомобиль был брошен в кустах. Фото несколько некорректно – мы убрали свою баржу с дороги. Тут же кто-то ездит.
Через три сотни метров нам посреди зарослей открылась полянка и даже чьи-то домики с полным обзаведением и ребятишками дачного вида. Около дома заметили Жигулёнок – очевидно, мы тащились его тропой через лес, и мостик тоже был заточен под него. Логика такого мудрёного подъезда понятна: со стороны Соскуа подъезд на этот берег реки возможен только через шлагбаум частной территории, что, видимо, проблематично. Всё это местечко создавало впечатление неуютного – было как-то темно от леса и набежавшей тучи. Удалось запечатлеть вроде бы брошенный дом – стоит прямо на скале. Вообще такие хутора объяснимы местным укладом жизни – родственники селились около друг друга и на некотором расстоянии от остальных односельчан.
Еще немного пешей прогулки по зарослям и мы вышли к водопаду на Соскуанйоки. Бросилось в глаза, что тут стоит большой синий производственный ангар и что-то вроде старого большого дома, переделанного под жильё или контору. Сфотографировать водопад, чтобы в кадр не попал этот комплекс, можно буквально с пары точек.
Вода здесь шумит по скальным выходам и имеет какую-то некрасивую плёнку. Но само место – прелесть. В те времена, когда ангаров не было, а вода была чистой – натуральная пастораль. Ветхий пешеходный мостик над водой, пара старых домиков на каменных фундаментах.
Впервые деревня Соскуа упоминается в XVI веке в Новгородской писцовой книге под русским названием Сошково. Возможно, финское название – просто искажение этого русского. По крайней мере, перевод я не нашла. Река Соскуанйоки имеет длину всего 40 км, начинается около государственной границы, а впадает в Ладожский залив Токкаринлахти. Главной кормилицей и помощницей в Соскуа была река – ¾ домов стояли прямо на её берегах. По Соскуанйоки добирались до Ладожского озера, а затем до Лопотти.
В июне 1768 года Академия художеств объявила о розыске камня-скалы для постамента Медного всадника. Скульптор Фальконе придавал особое значение основанию памятника Петру I – скала должна была символизировать преодоление трудностей. Откомандированный каменных дел мастер Андрей Пилюгин и его экспедиция искали камень-великан, в том числе, и в округе Кронебурга (Куркиёки). 27 августа того же года в своём рапорте мастер сообщал, что всего сыскано шесть камней. «Токарь-камень» располагался в заливе Токкарлахти при деревне Соскуа. Правда, при осмотре он оказался с трещинами и был забракован.
Есть легенда, что в Соскуа на горе Линнамяки когда-то была крепость, но никаких укреплений на горе не сохранилось. Только одно название хранит эту тайну: Линнамяки – гора-крепость. Мы до нее не дошли – был уже ощутимый вечер.
В исторических документах о поселке Соскуа, стоящем на реке Соскуанйоки, мельница упоминается с 1572 года. Из упоминаний о хозяевах остались следующие. В начале ХХ века участок реки с водопадом принадлежал Куркиёкскому сельскохозяйственному училищу. С 1919 года там работала электростанция, которая снабжала электричеством Лопотти, Аромяки, Отсанлахти и саму деревню Соскуа. Было своё лесопильное производство, пиломатериалы вывозили на продажу. Затем 18 августа 1923 года мельница была продана казне и получила название Valtion, что в переводе с финского означает «казённая».
А вот дальше – путаница. В большинстве источников встречаются сведения, что в 1935 году казна продала мельницу обратно в частные руки – якобы финну Яакко Хякли. Но этого не может быть. Потому что Яакко Хякли – известный человек, которого в 1935 году, к сожалению, уже не было в живых. Но эта информация нас зацепила. Семья Хякли владела землей и недвижимостью в Куркиёки и их окрестностях во второй половине XIX века, а потому Яакко вполне мог быть владельцем мельницы в Соскуа. Удивительно, как мало информации об этом интересном человеке. Нам удалось нацедить немного с финских сайтов.
Яакко Хякли родился в Куркиёки 6 октября 1848 года и был единственным сыном в семье мелкого землевладельца. Известно, что его отец открыл свой первый магазин в Куркиёки в 1864 году у церкви на перекрестке дорог, в сторону Элисенваара.
Хякли-старший хотел дать единственному наследнику хорошее образование: Яакко был определен в начальную школу Wilke, в которой учился 4 года. Потом он поступил в лицей Йювяскюля (Jyväskylän Lyseon lukio) — финноязычное образовательное учреждение высшей средней ступени, открытое с 1 октября 1858 года и уже тогда популярное. Хякли учился там в период с 1863 по 1867 год. Его однокурсниками оказались студенты помладше: известный финский национальный борец Лаури Кивекяс (1852 – 1893) и финский политик, историк Юхан Рихард Даниельсон-Кальмари (1853 – 1933). Источники упоминают, что влияние на молодого Хякли оказал и один из основателей партии старофиннов Ирьё Сакари Ирьё-Коскинен (1830 – 1903).
Вероятно, отец Хякли рассчитывал, что его сын поступит после лицея в университет – так сделали и его известные однокурсники, но тот вообще бросил учебу. Попадаются сведения, что Яакко «служил несколько месяцев», но где именно и кем – непонятно. Вряд ли в армии, так как еще в 1858 году девять поселенных батальонов в Финляндии были упразднены, общую повинность ещё не ввели, а попавшим на службу предстояло отбывать ее 3 года. Поэтому, вероятно, речь идёт о гражданской службе. Но и это не устроило молодого человека – он вернулся в Куркиёоки помогать отцу. Деловым партнёром Хякли в родном посёлке был сосед – Тимофей Раккёляйнен. Коньком Хякли была торговля: он продавал земельные участки, древесину и судовое оборудование. Очевидно, в это время и оказалась в руках Хякли та мельница на реке Соскуанйоки.
Хякли женился в 1877 году на Алине Софи Лонг (1853 – ?), в семье росла дочь. В 1882 году Куркиёоки делегировали Хякли в парламент, куда он избирался четыре раза. В 1886 году на торговом собрании в Сортавала Яакко Хякли познакомился с Юхо Лаллуккаан. Они начали планировать открытие собственного оптового бизнеса в Выборге. К ним присоединился Вильгельм Пайшефф (1862 – 1899) –сын хельсинкского купца, работавший бухгалтером в оптовом бизнесе бизнесмена Фердинанда Альфтана. Он стал третьим партнёром в Häkli, Lallukka и Kumpp.
Хякли отвечал за внешние контакты компании и отношения с властями, Лаллукка занимался магазинами, Пайшефф был докой в опте и быстро подтянул компанию в Санкт-Петербург и Хельсинки. Эти трое стали первыми, кто обслуживал клиентов на финском – в ходу был русский, шведский и немецкий. Häkli, Lallukka и Kumpp стала крупной компанией и образцом для финских трейдеров. После смерти Пайшеффа в 1899 году Лаллукка и Хякли продолжили деятельность компании.
Хякли скончался в Германии в возрасте 53 лет, был похоронен в Выборге на Сорвальском кладбище. Кстати, Скульптор Эмиль Халозен изготовил резную надгробную плиту, которая была найдена несколько лет назад.
Компания после смерти Хякли полностью перешла партнёру Юхо Лаллукка, а после его смерти в 1913 году все активы перешли в руки вдовы, мецената Марии Лаллукка, которая еще 10 лет управляла бизнесом. Так что не исключено, что попадание мельницы Соскуа в руки государства в августе 1923 года как раз связано с её кончиной – Марии Лаллукки не стало как раз в июне 1923 года, а детей у нее не было. Так что, Мария Лаллукка могла быть хозяйкой этой мельницы.
Мельница, лесопилка и электростанция в Соскуа работали долго, пережили войны и сгорели в мирном 1979 году. С тех пор их не восстанавливали.
Обратно мы проделали тот же путь по лесным тропкам. Пожалели только о том, что не хватило времени на окрестности.
Если решите повторить, то координаты руин мельницы – GPS: 61°17’57.6″N 29°58’16.2″E
Еще о северных ГЭС читайте:
