Всего в 30 км к северу от Сортавала, совсем рядом с финской границей, находится уникальная рукотворная достопримечательность — затопленный мраморный карьер, который ради туристов еще называют каньоном. Там мрамор цвета белых ночей, с белыми и серыми волнами, как само северное небо. Место тяжелейшего человеческого труда стало туристическим комплексом. Быть в Карелии и не посетить Рускеала – невозможно.
Это был длинный день. Остановившись в Петрозаводске, рано утром мы отправились посмотреть Сортавала и отдали этому городку весь день. Вечером, словно опомнившись, решили, что мраморный карьер Рускеала мы тоже не минуем. На тридцатикилометровом перегоне до каньона мы остановились только, чтобы осмотреть место съемки эпизода советского фильма “А зори здесь тихие…” – водопады Ахинкоски.
Доехать до мраморного карьера просто. Находится он по соседству с посёлком Рускеала, расположенным по дороге к погранпереходу Вяртсиля. Объект уже превратился в крайне популярное место – оно встретит вас оборудованной стоянкой, галереей сувениров, неплохими кафе и кассой, где вместо билета вам нацепят браслет, дадут мини-карту и отправят гулять вдоль каньона и даже немного по штольням.
Территория абсолютно благоустроена. Для тех, кто мало понимает, куда приехал, есть даже информационные щиты.
В переводе с финского Ruskeala обозначает “бурое” или “коричневое”. Название поселка, вероятно, произошло от местного названия реки Тохмайоки — Русколка (от карельского «ruskea» — коричневый, рыжий, красный), в которой вода всегда коричневая, темно-рыжая из-за растворенных в ней соединений железа. Железом богаты и здешние рыжевато-коричневые почвы. В давние времена недалеко от Рускеала, в местечке Ханки даже добывали железную руду — охру.
Сама деревня Рускеала под таким названием упоминается только с начала XVIII века, а до этого времени она называлась иначе — Руйсселькя (Руйсселя).
По некоторым сведениям, добывать мрамор тут начали ещё шведы в середине XVII века. Однако к масштабным разработкам приступили лишь во времена Российской империи, во второй половине XVIII века. Мрамор, добытый здесь, использовался при облицовке Мраморного дворца, Михайловского замка и Исаакиевского собора. После окончания Советско-финской войны, в марте 1940 года, уходящие отсюда финны решили затопить карьер путём взрыва. Однако в результате затопления получился весьма живописный природный памятник. И после войны, при советской власти, здесь продолжали добывать мрамор, — он использовался при облицовке станций ленинградского метро, таких, как “Балтийская”, “Приморская” и “Ладожская”. А туристическим это место стало лишь в постсоветское время; оно и понятно, — в советские времена почти всё Северное Приладожье, включая Сортавалу, входило в погранзону, и сюда нельзя было приехать без пропуска.
Местами каньон огорожен от восторженных туристов. А где-то нет. Поэтому осторожность тут все же нужна.
На фото не очень видно, но вода в каньоне лазоревая. Можно за отдельную денежку покататься на лодках и даже заплывать в гроты, которые когда-то были штольнями. Правда, приключений не будет – все перекрыто решетками во избежание несчастных случаев. Виден трос – для тех, кто любит острые ощущения и полёт. Мы после активного дня в Сортавала могли уже только прогуливаться и периодически подбирать челюсть от атакующей со всех сторон красоты.
Вот такие дорожки по кромке карьера. По выходным тут ходят толпы туристов, запись на катание в лодке – многочасовая. А мы были в будни и совсем вечером. На часах около 20 часов.
Трудно поверить, что это результат промышленной активности человека. Смотрится так органично, будто это природное.
Наглядно для непонятливых
Вообще интересно, как же велись разработки мрамора.
Горными работами поначалу руководили итальянские мастера, как наиболее опытные. Основная добыча мрамора велась на горе Белой, названной так по цвету слагающего ее мрамора светло-серой, голубовато-серой окраски, с тонкими белыми и серыми прожилками.
Мрамор в Рускеала с 1769 по 1840-е годы добывали буровзрывным способом. Вначале рабочие вдоль подошвы уступа карьера и по краям размеченного блока проходили широкие и глубокие рвы. Для этого они использовали буры, которыми вручную, ударяя по ним молотами, сверлили в мраморе отверстия. Эти скважины затем забивали порохом и подрывали. Чтобы окончательно оторвать камень от скалы, также бурили скважины с тыльной стороны блока, и их тоже подрывали. Тогда блок откалывался от скалы и оседал на дно карьера. Затем к работе приступали каменотесы, которые придавали блокам нужную форму.
После этого камни грузили на крепкие сани, в них впрягалось несколько десятков лошадей, которые по снегу тащили столь великий груз до деревни Хелюля. Там камни оставляли до весны. С наступлением навигации сюда из Санкт-Петербурга приходили галиоты с продуктами. На обратном пути они загружались мрамором и отправлялись по реке Хелюля, Ладожскому озеру и Неве до столицы. Ну а там уж творили красоту…
По маршруту неоднократно попадаются полянки с пирамидами камней.
Над этим обрывом хочется сесть и сидеть неподвижно. Буквально медитировать над плавным движением ленивых лодок по лазоревой воде.
Небольшая справочка в цифрах. Протяжённость карьера с севера на юг составляет 456 метров, ширина – от 60 до 109 метров. Расстояние от самой верхней точки борта карьера до уровня воды – 22,5 метра. Прозрачность воды достигает 15-18 метров, при общей глубине 30 – 50 метров. Это самый старый из Рускеальских карьеров. При затоплении на дне карьера осталась часть техники, поэтому он пользуется особой популярностью у дайверов. Говорят, в солнечный день кое-где можно различить под толщей воды остатки старых бульдозеров.
А вот вертикальный спуск в штольню – шахта.
Рабочий инструмент рабочих штольни.
В северо-западной части парка открыта для посещения сквозная штольня, проходящая через ствол вертикальной шахты.
Она пробита финнами в 1930-е годы на северном склоне Белой горы для транспортировки вагонеток.
Из стен еще торчат кованые кольца. Наверное, через них пропускали цепи или что-то крепили.
Внутри как-то не по себе. Я просто не люблю замкнутых пространств. Но если представить, что тут работали люди, становится жутковато. Каменоломня, рудники – это же во все века каторга.
На противоположной стороне шахты начинается другая, еще более короткая штольня, пробитая со стороны затопленного каньона. Обе выработки соединяет металлический мостик, переброшенный через провал шахты. Это шахта № 2. Её глубина более 50 метров, и на 1/3 она затоплена водой. В старину мостики были бы деревянными, в две доски.
Внизу шахты вода. И глубина неизвестна. Из камня еще торчат старые железные скобы.
Вид наверх.
Выходим на белый свет. Надо сказать, что в штольне холодно. И после июньского тепла ты оказываешься будто в холодильнике.
Вообще в Рускеала шесть горизонтов штолен. Специалисты исследуют бесконечное сплетение ходов в мраморной толще и максимальная глубина вроде как достигает 80 метров.
В недрах Белой горы сохранились загадочные подземные полости — просторные «залы» с высокими мраморными колоннами, уходящими в глубины подземного озера «Рускеальского провала». Тишина каменного мира нарушается шумом пещерного водопада. Зимой вода замерзает и в пещерах—штреках вырастают изо льда причудливые сталагмиты и сталактиты, похожие на сказочные фигурки зверей и людей. В скором времени сюда можно будет попасть через широкое отверстие техногенного провала, или же по длинным тоннелям бывших штреков, начинающихся от «Мраморного озера». Сейчас разработкой такого спелеологического маршрута занимаются специалисты Комиссии спелеологии и карстоведения Русского географического общества.
Иногда в сети попадаются фотографии нереальной красоты. Вот как эта.
Взято из masterok.livejournal.com
Спускаемся как раз к этому Мраморному провалу, который еще называют Двухглазкой.
Пожалуй, он впечатлил меня даже больше чем каньон. По воспоминаниям местных жителей, провал образовался в шестидесятые годы прошлого века после сильных взрывов в соседнем карьере. Кровля старых полузатопленных штолен не выдержала и провалилась в воду.
Вообще, образование мрамора – это результат так называемого процесса метаморфизма: под воздействием определенных физико-химических условий (упрощая – высокие температура и давление) структура обычного известняка меняется и в итоге рождается мрамор.
Этим камням миллиард девятьсот миллионов лет, и мы с детьми бредем по дну древнего моря, любуемся на донные отложения протерозойской эры. А под нашими сандаликами еще с полкилометра мрамора, а вся площадь мраморной линзы в этом районе составляет около 10-15 километров.
Идем в итальянский карьер.
В 1973 – 1985 годах в Рускеальских выработках добывали декоративно-облицовочный камень с помощью итальянских канатно-распиловочных станков. Здесь хорошо видно цвет и фактуру мрамора.
После итальянского карьера мы оказались уже на противоположном берегу каньона.
Несмотря на позднее время – еще бродят группы.
Еще одно озеро.
Идем к выходу.
На выходе заглянули в сувенирные лавки. Очень много поделок – фигурок и магнитов – из мрамора. Цены удивляют неадекватностью, а продавцы – аппетитом. Впрочем, приехать с детьми и не оставить некоторую сумму денег в сувенирке – нереально. Так же как побывать в Карелии и не увидеть Рускеала.
Далее… Прионежье: вепсский берег
